- Пойдёмте вместе, пожалуйста! – добавила, складывая руки на груди.

И позорно шмыгнула носом.

Ответом ей стало два вздоха. Мол, ну что за плаксивая дура эта девка! И все же лютоволк отступил назад, а Властимир убрал ладонь с рукоятки оружия.

- Не пойдем, а поедем! - не хуже зверя рыкнул князь.

И пронзительно свистнул.

***

Властимир

Взмыленный Стогрив едва пробирался сквозь колючую поросль. Нервно всхрапывал и то и дело пытался развернуться назад, но Властимир крепко удерживал поводья.

И одну верткую светлокосую заодно.

- Хватит елозить, - прорычал, когда Забава вновь попыталась отстраниться.

Брезгует им, что ли? Всю дорогу норовит улизнуть, будто с уродом каким сидит! Девчонка замерла и, пролепетав извинения, сделала вид, что занята разглядыванием чащи.

А ему ох как не нравилось, куда ведёт их лесная тварь.

Солнце давно уж спряталось меж густых ветвей, деревья встали плотнее, а под копытами Стогрива захлюпала вода. Болото близко… Властимир чуть шевельнул поводьями, приказывая жеребцу остановиться.

- Дальше пешком пойдем.

И легко спрыгнул на землю.

Сапоги тотчас увязли в ржавом месиве. Но пока ничего, стоять можно. И Властимир протянул руки, чтобы помочь Забаве сойти с коня.

Наложница зарделась, однако позволила себя снять. Проворной рыбкой скользнула вниз, а Властимир с трудом подавил в себе желание прижать девчонку теснее и еще раз изведать вкус сочных губ.

Хмель медовый, сладеньки! Не напиться никак!

Сердито тряхнув головой, Властимир развернулся и пошел за мелькавшим средь деревьев лютоволком.

Забава торопилась следом. Пыхтела, спотыкалась, однако пощады не просила. А ведь у нее грязные дни… Любая другая наложница только бы и делала, что на лавке валялась и лекаря просила.

А эта ничего… Подол крепче подхватила, плащ подоткнула - и бежит-старается.

От этого к недовольству примешивалось восхищение. И стыд. Нашел кем восторгаться – обычной бабой!

Однако в том, что Забава не обычная, Властимир убедился уже совсем скоро.

- Это же его подруга! – ахнула девчонка, когда за очередным буреломом их ждал скалистый выступ и волчица на нем. – От бремени разрешиться хочет!

Зверь протяжно заскулил. В несколько мощных прыжков оказался рядом со своей женщиной и принялся облизывать морду. А волчица почти не шевелилась. Лишь изредка по ее косматому телу пробегала дрожь, а выпирающий живот напрягался.

Запричитав молитвы, светлокосая бросилась на помощь.

На ее лице не было страха, только волнение и горячее желание помочь. Властимир сунулся следом, но лютоволк вновь оскалил зубы, мол, не твое это дело. И чем-то был прав. Всякое князю доводилось делать, но принимать дитя? Этим знахарки да лекари занимались. А животных в Сварг-граде скотники обхаживали.

Оглянувшись по сторонам, Властимир приметил поваленное дерево и направился к нему. Огонь, что ли, разведет. На болото спускались сумерки, к тому же теплая вода должна понадобиться. Роженица все таки… хоть и волчица.

***

У Забавы тряслись руки. Но то был не страх перед зверем, а выедающая нутро боязнь, что все уже кончено.

Роды у животных она принимала.

И, надо сказать, хорошо это делала! Часто к их двору подходили соседи – звать на помощь. То теленок вперед ногами пойдет, то собака ощениться никак не может.

Вот тогда народ и забывал, что она меченная. Даже подарки дарить не гнушались.

Однако плата за работу – дело последнее. Забава была рада помочь несчастному животному, и теперь ей не было дела, что на постилке из мха и веток лежала не какая-нибудь овечка, а огромная пепельно-серая волчица.

- Хорошая моя, хорошая… Потерпи немного, - огладила вздувшийся бок. – Дай я только потрогаю, аккуратненько…