Он жестко хватает меня за руку, сжимая запястье, и издает нечеловеческий рык:
— Ну что, Мия! Повеселилась? А?!
Резко дергаю руку назад, ничего не выходит. Только больнее становится от нечеловеческой, безжалостной хватки. Ведь он сжимает мою руку так, словно это моя шея, которая вот-вот и хрустнет.
— Что? Нет! Я не… я… М-Мия, — мотыляю головой, отстраняясь.
— Как забавно! То у тебя есть порез на пальце, то его нет, да?
Еще сильнее кисть давит.
Боже, нет!
Нет. Нет. Нет!
Только не это…
Он... догадался.
— Н-не понимаю о чём вы.
— Не прикидывайся дурой! Я знаю, что это ты… Мия.
Поздно врать.
Мои глаза, переполненные страхом, выдают меня с потрохами.
Как помойного котенка, Айдаров выдергивает меня за волосы из ванной и швыряет на коврик. На мощных ногах поднимается следом, вытягиваясь в полный рост.
Он кажется мне диким, озлобленным существом, мало напоминающим человека. К тому же, огромным великаном, возвышающимся надо мной, ущербной песчинкой, вестником приближающегося Апокалипсиса. Я словно проживаю последние минуты своей жизни, ожидая самого страшного в мире наказания.
— Одевайся, дрянь! Живо!
Переступает через меня брезгливо, набрасывая на себя халат.
— Послушайте, я… я могу всё о-объяснить!
Он игнорирует любые мои оправдания, быстро зовет охрану:
— Гриша!
Я едва успеваю набросить халат, как в комнату влетает охранник.
— Мать твою! Найди живо этих прошмандовок!
— Кого, господин? — в недоумении таращит глаза Григорий.
— Вторую близняшку и их мамашу!
— Минута, господин.
— Суки…
Он резко ко мне оборачивается. Глаза дьявольские, жуткие мне выносят смертный приговор. Душат, пытают, убивают! На расстоянии… Пока еще на расстоянии. Но осталось недолго.
Сделав два широких шага, Айдаров хватает меня за шею, втаскивает в комнату и бросает на диван.
— П-пожалуйста…
Молить о пощаде бесполезно.
Он же не человек.
Сейчас он — демон.
Безжалостный и беспощадный.
Вышедшее из себя мировое зло.
Я слышу, как гремит железо….
Моя жизнь словно обрывается, и я падаю в ад, когда Айдаров выставляет вперёд пистолет, направляя дуло на меня.