Ну, как в итоге выяснилось, ничего важного та не растрепала. Так, только о плачевном состоянии поместья, да о том, кто вокруг Амалии крутился в последнее время. И к кому она проявляла благосклонность.

— За длинный язык лишаю тебя месячного жалованья. Отныне вся тяжелая работа на тебе! И скажи спасибо, что не приказала всыпать плетей! — наказать дуреху надо как-то, вот и нашла компромисс. В следующий раз думать будут, что и кому болтать. — А сейчас желаю принять ванну и привести себя в порядок. Шевелитесь уже!

В четыре руки служанки меня вымыли, просушили и расчесали волосы, умаслили кожу притирками и сделали легкий массаж. Старались они, сразу чувствовалось, так что даже благодарность заслужили и были отпущены отдыхать. Ко мне же сон почему-то не шел. От поцелуя Безликого все еще горели губы. Его слова о том, что я красива, крутились в голове. Я рассудила, что это хороший знак, значит, есть шанс соблазнить главу Ордена и как можно скорее узнать его тайну, а там дело за малым. Принять облик служанки и сбежать из замка, чтобы передать сведения Фелисити. Кроме того, мне еще предстояло понять, кто из поварих заслан в Сагор мне на помощь.

Но все эти мысли вскоре померкли на фоне воспоминаний о первой ночи в замке.

Имлин… Каким же разным он мог быть! — вот, что поражало до глубины души. — Будто два разных человека. И милая родная Аттия так на него похожа! За что судьба посылает мне такие испытания? Я всего лишь хотела посвятить себя служению Пресветлому, а в итоге… В итоге у меня репутация падшей женщины и самое дорогое сокровище, которое только может быть у женщины. Но… как было бы хорошо растить дочку вместе с ее отцом, радоваться каждому дню и просто любить друг друга. Тот Имлин, которого встретила сегодня, мало чем отличался от похотливого животного, каким был Гинар. Попользоваться, натешить плоть и выкинуть из жизни, забыть, чтобы при новой встрече использовать снова и снова…

Я поднялась с кровати и присела за столик. Лашка притащила с кухни фруктов, различных сыров, меда с орешками. Самое то, чтобы заглушить голод или… закусить терпкий вкус вина. Лучше бы служки принесли взвару, или травяного сбора с ромашкой, но предпочтения хозяйки прочно засели в их головах.

Надо будет распорядиться с утра, а то совершенно не подумала об этом. Покрутив в руках бокал с вином, — налила все-таки машинально, — поставила его на стол. За окном раздались взрывы потешных огней, которые разукрасили темноту разноцветными вспышками. Послышались радостные возгласы, чей-то смех. Я подошла и придалась лицом к стеклу, наблюдая, как гости ликуют и, задрав головы, любуются зрелищем.

— Красиво, не правда ли? — вкрадчивый шепот за спиной заставил подпрыгнуть на месте от страха. А в очередной вспышке, казалось, разглядела хозяйку праздника и крупную фигуру супруга рядом.

Но… — живот ухнул в пустоту, — это ведь его голос! И руки, опустившиеся на талию, принадлежат Имлину, и губы, обжигающие кожу на шее, — тоже. Ошиблась?  — пристально вгляделась в толпу, — четы де Сагор там не было. — Точно, перепутала с кем-то!

— Имлин, ты пришел? А как же…

— Ш-ш-ш, — мужчина накрыл мой рот указательным пальцем, — не нужно лишних слов.

Граф подхватил меня на руки, как пушинку, и шагнул к кровати, опуская на нее так бережно, будто бы я состояла из стекла.

— А как же?

— Не нужно слов, Амалия. Здесь и сейчас, только ты и я. Остальное не важно, — он заглушил протест жадным поцелуем. А его руки, мягкие, вездесущие заскользили по телу, превращая всю меня в один оголенный нерв.