— У меня бой через три дня. Кончать нельзя.

— Оо, — улыбается она и верит. Обнимает меня за шею, буквально виснет, вжимаясь бедренной косточкой в бок. — А, у меня мысль, что Дашка-то полегче этой дылды будет. И мягче. – Телефон мой запишешь?

— Ну конечно. Ты диктуй, у меня память хорошая.

На самом деле память у меня отвратительная, а вот рука так и покалывает после того, как побывала между ног у Даши.

И запах я кажется смываю с себя вместе с кожей. Но он так и остается.

Терпкий, женственный с нотками вишни.

— Ведьма, — не иначе. Вытираюсь после душа в своей однокомнатной квартирке,  смотрю на себя в зеркало и не вольно думаю: «Где она красавчика нашла»

Рожа после последнего боя так и не зажила. А через три дня — новый.

Значит надо вернуться в прошлому режиму питания. Ну, то есть жрать нормально! Только вот в холодильнике не видно даже мыши, которая повесилась. Открыл шкафчик, и чуть не поскользнулся на разлитом масле.

Осматриваю квартиру. Пиздец, я свинья. Под этими коробками пиццы и грязных вещей точно должен прятаться бомж. Можно конечно оправдаться, что хата съемная и мне пофиг. Но ведь ерунда это.

Быстро собираюсь, и к матери.

Это конечно не по-пацански. Но там хотя бы накормят. Нормально. И точно будет чистая одежда.

Она у меня с младшей сестрой Лелькой одна живет в квартире, где мы все выросли.

Хотя подозреваю, кто-то к ней захаживает. Не то, чтобы я против. Отца давно нет в живых. Умер от рака, когда мне было десять лет.

Мать долго была одна, а потом внезапно залетела. В сорок пять лет. Я думал люди после сорока даже не трахаются.

А оказывается они еще и рожают.

Собственно, в то время и появилась потребность работать, потом что мать заболела. Бои стали самым быстрым выходом из положения, чтобы сестра старшая на панель не отправилась.

Нет…

Теперь все хорошо.

У сестры мужик богатый Рома Сладенький. Да она и сама неплохо бабла делает. У всех все зашибись, а я все еще участвую в боях, потому что брать денег у Ромы не собираюсь принципиально. А работать в каком-нибудь МВидео за тридцатку меня не заставишь. Спасибо Роме, что, устроил по блату в МГУ. И на том спасибо.

Мама обнимает меня на пороге, не задает ни одного вопроса. Люблю ее за это. Никогда ни к кому из нас не лезла.

Она улыбается, кормит, дает одежду и рассказывает, как Олька тоже решила заняться танцами. Кто бы сомневался.

Эта черная лиса уже сидит на коленях и делает мне браслет из розовых резинок.

— Кириллу не звонил? – задает мать один единственный вопрос и уже хочет наверняка мне сказать, что у брата все хорошо, но я предупреждающе смотрю на нее, встаю из-за стола и иду в спальню.

Слышали выражение: «В семье не без урода». Так вот это про меня. Все к чему-то стремятся, все чему-то учатся. А я прожигаю жизнь.

Падаю на кровать и думаю, вот выиграю бой с Русланом, поеду в Штаты.

Вот тогда они узнают. Я еще всех известнее стану. И никто. Никто, типа Малышевой не будет мне тыкать… , Мол, у тебя известные сестра, зять, брат. А ты никто.

— Да пошла она, — говорю вслух и смотрю на руку, которой ей дрочил. Хмыкаю и быстро набираю ей сообщение, чувствуя, как член опять дает о себе знать.

Но мастурбировать у матери... Даже я не такой ублюдок.

«Моя рука до сих пор пахнет твоей смазкой.»

25. Глава 24.

«Сожги ее» — приходит почти моментальный ответ, и я смеюсь, переворачиваюсь, чувствую, как конец кровать порвать готов.

Нет. Эта девчонка может сколько угодно обижаться, ненавидеть, но хотеть меня не перестанет. Потому что в любом ином случае она бы просто меня игнорила.