Да что же я несу? Зачем я это спросила? Блин, ну вот зачем???

— Когда ты будешь готова, — раздаётся обжигающий шёпот у виска. Кажется, он даже расплылся в улыбке. — Я хочу, чтобы ты сначала ко мне привыкла. Чтобы не тряслась, как напуганная зайка от вида эрегированного члена. Окей?

Молчу, проглотив язык. А что я могу ответить? Конечно же ничего. Избегая смотреть ему в глаза, стараюсь рассуждать о чём угодно, но только не о нашей близости. Не о том, каким образом он может лишить меня невинности.

Зачем я вообще об этом думаю? И зачем ему играть в такие игры? Что Итану это даёт? Развлечение? Удовлетворение каких-то собственных извращённых желаний? Чего он хочет, в конце концов? Чего ждёт лично от меня?

— Иди, располагайся на лавке, я сейчас приду, — подтолкнув меня лёгким шлепком по попе, начинает собирать на полу разбросанную им одежду.

— А вы куда? — вырывается вопрос, более прямой, чем я думала, и меня охватывает неуверенность. Хочу ли я, чтобы он остался?

— Ты не перестаёшь меня удивлять, — хохотнув, Итан запускает пальцы в свою длинную блондинистую челку, убирая её с лица.

В приглушённом мягко-оранжевом свете его облик кажется хищным, ещё больше притягивающим взгляд. Несколько долгих секунд я просто рассматриваю его, изучаю новые, неизученные раннее черты. Стараюсь запомнить каждую черточку, запечатлеть в памяти каждую родинку на его лице, замеченную под трёхдневной щетиной. Чётко очерченный волевой подбородок, острые скулы, выразительные брови и высокий лоб, прямой нос, верхняя губа тоньше чем нижняя, как у лидера, реализованного по всем фронтам. Итан мне всегда казался таким. Сильным, харизматичным мужчиной холёной и редкой породы, при виде которого сердце замирает, а отмерев, пускается вскачь. Такому смотреть в глаза опасно. Можно себя запросто потерять. Что я и сделала при первой нашей встрече…

— Можешь больше мне не выкать, — его грудной голос отвлекает меня от дум. — Отнесу одежду в предбанник. Разденусь и закрою дверь на ключ, чтобы ты не пугалась шорохов. Затем к тебе вернусь.

— Зачем? — задаю вопрос невпопад.

— А ты как думаешь? — приподняв уголок манящих губ, выходит из парилки, оставляя открытой дверь.

— Тётя меня убьёт… — обречённо выдыхаю.

— Она ещё не знает, сколько ты мне должна.

— Значит, долг ты мне не спишешь? — наконец решаюсь перейти на «ты».

— Нет! — доносится твёрдое где-то из-за угла. — Я не беру слов обратно. Ты отработаешь всё до последнего сентаво.

— Очень обнадеживающе, — ворчу, срывая единственное доступное для меня полотенце с лавки. Оборачиваюсь им и присаживаюсь, чтобы не свалиться на пол от жары.

— Меня посчитают сумасшедшим филантропом. Сними это с себя, сейчас же! — жёсткий приказ вынуждает вздрогнуть и вскинуть глаза на вошедшего в парилку Святого.

Господи, он меня сегодня оставит в покое? Высокий, с литым загорелым телом, и «стойким желанием обладать женщиной» под обёрнутым вокруг бёдер полотенцем.

— Ты и есть сумасшедший, — вцепляюсь пальцами в узел закрученного на мне мягкого полотна.

— Сними, — дожимает тяжёлым взглядом.

Делаю глубокий обречённый вздох. Спорить бесполезно, но может мне удасться повернуть ситуацию в свою пользу? Почему бы не сыграть вдвоём в его же игру? Главное, не перешагнуть границу, чтобы не наломать дров…

— Тогда и ты сними… — слышу свой дрожащий голос где-то на краю сознания…

Всё будет хорошо. Он не тронет меня без моего согласия. Почему-то я уверена в его выдержке больше, чем в своей.

15. Глава 14. Его игра, его правила

Глава 14. Его игра, его правила