Одним словом, беременность отшибла Лейле мозги и превратила её в склочную, стервозную наглую бабу. Дело не в фигуре. Это естественно. Дело в поведении. Любой каприз, прихоть, дурное настроение или вздувшийся прыщ, Лейла списывает на свою беременность. Для неё это время стало пропуском во вседозволенность...

Сейчас я смотрю на свою жену, копошащуюся в своём телефоне, и вдруг о Малинке вспоминаю. Член резко дергается в штанах, яйца сводит тугим желанием.

Плотно засела в голове девчонка. Даже по ночам снится. Во сне я не останавливаюсь на полпути, а загоняю свой член на полную длину, срывая с губ красотки страстные стоны. Во сне она даёт мне всюду и умоляет продолжать… Ещё и ещё. Я двигаюсь, как ошалелый, похоть срывает планки благоразумия, но… это лишь сон! Твою же мать. Можно и в трусы кончить от таких-то снов!

Жаль, что всё так ужасно вышло. Было полным потрясением узнать, что она — дочь моего друга, обещанная другому мужчине.

Несколько дней я нещадно себя корил. Девчонку ведь грубо выволокли из отеля и засунули в тачку. До сих пор в ушах стоят её крики и визги, голос, охрипший от слёз звучит в голове на повторе. С ней очень грубо обошлись. Забросили в тачку, как мешок с зерном. Из-за меня, по сути. Потому что я сдал её папаше. Потом Дмитрий сказал, что она проблемная дочь и её нужно воспитывать. Поэтому он отправил Настю в какой-то закрытое учреждение для девушек из богатых семей. Я узнавал о нём. Проще говоря, Дмитрий запихнул Настю в строгую женскую тюрьму. Современный монастырь для зажравшихся золотых деток, млять. Говорят, там из них дурь выколачивают и учат быть покладистыми, как шёлк, готовят в жёны…

В голове промелькнуло, что это перебор. Сам же сказал, что это лишь временно, кризис бунтующего возраста. Я и сам в девятнадцать чудил… Можно было бы сказать пару слов, что я думаю на этот счёт. Но это не мои проблемы. Мне своих хватает. Не хочу ещё и в чужом дерьме копаться.

Жаль.

Очень жаль.

Внезапно в салоне авто раздался звонок мобильного телефона.

— Да, — рыкаю, доставая из брюк телефон, отворачиваясь к окну.

— Босс, новая партия пришла. Ребята ждут оплату.

— Понял. Сейчас буду.

Отключаюсь, давая приказ водителю:

— Кемал, на завод рули.

Водитель кивает, выкручивая руль влево.

— Тагир, куда мы? Я спать хочу. Домой, — зевает жёнушка, пристраивая голову на моём плече.

— На работу. Срочно надо заехать. Потерпишь?

— Ну вот, опять! Тагир, у меня ноги в туфлях не помещаются. Я в сланцах хожу… — начала канючить жена.

— Это недолго, Лей. Посидишь в машине, отдохнёшь, — уговариваю.

Лейла вроде бы соглашается. Но стоило машине притормозить, как она цепляется за мой локоть и выдаёт, капризно надув губы:

— Хочу, чтобы ты меня с собой взял. Цех глянуть хочу.

— Ты же устала, — уточняю. — Отдохни. Лучше.

— Но я хочу-у-у-у… Маленькая прихоть твоей любимой беременяшки. Ну, неужели сложно?!

Вот ведь! Человек настроение.

— Вряд ли тебе понравится видеть то, чем я занимаюсь.

— Ты занимаешься рыбным бизнесом! И что в этом такого?

— Что ж, скоро увидишь. Так и быть, пойдёшь со мной в цех. Но при одном условии.

— Каком? — хлопает пышными, накладными ресницами.

— Что тебя не стошнит от запаха рыбы. На мой ценный товар!

15. Глава 15.

Мы шли до дверей офиса минут десять. Супруга снова жаловалась, что у неё ноги отекли. И ей ходить тяжело. Хотя, если бы кто-то крикнул, что через дорогу началась распродажа брендовых сумочек, она бы быстрее ветра побежала. И ноги сразу перестало ломить.

— Тагирчик, — мурлыкнула жена, бросившись мне на шею, — а давай ты меня пожалеешь и на руках отнесешь? Помнишь, как в нашу брачную ночь?