– Контролировать, – жестко отвечает он. – Ты задаёшь слишком много вопросов.

– Я просто спросила. Виктор, я сделала что-то не так?

– Ничего. Я улажу кое-что. И потом пришлю за тобой вертолет.

Куда это он заторопился? Не за мной ли?

Если так, то это опасно для меня. Инга фактически произнесла, что он держит девушку в замке.

Я уверена, что это Лиза!

С такой информацией долго не живут. Нужно делать ноги! Срочно!

Крадусь к двери и дергаю ручку.

Что за ерунда? Дверь закрыта! Наверняка обслуга спохватилась и закрыла этот вход.

Я прячусь за шторкой, прижимаясь к стене, мечтая слиться с ней воедино.

Инга ушла, а вот Виктор нет. Слышу приближающиеся шаги.

Господи, как колотится сердце. Хоть бы ушел!

В полоске света под шторкой видны до блеска начищенные черный туфли. Я не дышу, меня колотит от страха.

– Выходи, Абрикосик, – ласковым голосом маньяка говорит он. – Я знаю что ты здесь.

Что же придумать? Выйти и изобразить удивление.

Ситуация до ужаса нелепая. Если он не догадается о журналистском расследовании, то тогда я чокнутая ревнивая сумасшедшая, которая вылавливает любовника после одной ночи, следит за ним, прослушивает телефон, знает о каждом его шаге. Что недалеко от правды.

Уж пусть лучше будет первое.

– Не хочешь выходить? Что ж. Ладно. Я сам зайду раз ты такая нерешительная.

Тяжелая шторка отодвигается, я вижу его силуэт в приглушенном свете. Лишь секунду, после шторка падает назад, отрезая путь к свободе.

Надо было выходить, можно было юркнуть, скрыться. Там в зале было больше места для побега. Сейчас его совсем не осталось. Тут слишком тесно и совсем темно.

Он придвигается ближе, ставит руки по обе стороны от головы и берет меня в кольцо.

– Что ты делаешь? Следишь за мной? – губы, одна из которых более выдающаяся, та, что так сладко кусать, впуская его язык в себя, расплывается в усмешке.

– Слежу? – нервно смеюсь. – У вас мания преследования, господин Вознесенский. Я зашла в ресторан выпить кофе, искала туалет, чтобы помыть руки и попала сюда, – быстро тараторю.

Говорить это хорошо. Так можно отвлечься от моего сбившегося дыхания, запаха его парфюма и дребезжащего дикой радостью и азартом сердца. Оно сейчас мне не помощник. Как и мозг, который отказывается верить в то, что этот невероятный красавчик, с потрясающей ухмылкой – маньяк. Который держит мою подругу в плену. В своем замке на острове.

– А потом оказалось, что дверь заперта и я…

– Да неужели? Тогда действительно у меня мания преследования.

– Да. Хоть в чем то мы согласны друг с другом.

– … И мне показалось, что твоя машина ехала за моей несколько кварталов.

Он все знает. Сразу вычислил меня. Но как? Я держалась осторожно. На расстоянии, в нескольких машинах от него.

– Так, посмотрим, – выхватывает мой телефон и вставляет в ухо наушник.

– Отдайте! Это мое!

– Стой смирно, – его рука нажимает на плечо, а большой палец касается бешеной пульсирующей венки, поглаживает ее. – Ты следила за мной, Женя. Я слышу свой голос. Ты установила прослушку на мой телефон?

Попалась. Я облизываю губы.

И в полумраке вижу как вспыхивают его глаза.

Это нормально, что у человека глаза светятся в темноте? Как у моего кота Пушка, когда он гонял в потемках заводную мышку.

– Думайте что хотите. А теперь, выпустите меня, – кладу руки на его запястье, пытаясь скинуть оковы. Он сжимает мою шею, почти лишает дыхания.

– Ты играешь в игры не с тем человеком, – засовывает мой телефон в свой карман.

– О чем вы? Какие игры. Я же объясняла…

– Чш, – прикасается пальцем к губам и я громко сглатываю. Большой палец проходится по губе, размазывая помаду.