Камера успевает снять волчью разинутую пасть. И ее дикий крик, такой, что волосы на теле встают дыбом.

Это ни какие не галлюцинации! Как уверяла Анджела.

Ахаю, закрывая рот ладонью. Компромат меня больше не волнует.

Неужели он съел ее? Что вообще случилось с Лизой? Картинка застывает на смазанном изображение волка и дальше ни в какую не идет, хотя еще секунд десять до конца видео.

Нажимаю на воспроизведение, но экран загорается черным светом и по нему бегут циферки.

Винда слетела? Но как? Я же ничего такого не делала. В облаке были важные видеодоказательства и теперь я не знаю, как их достать.

В коридоре что-то падает. Я иду на шум. Мама Лизы сидит на полу, пьет прямо из горла.

– Вкусно! Спасибо, как там тебя…

Мне до безумия становиться жалко подругу. Как она жила в этом аду? И ни разу не поделилась со мной. А теперь неизвестно жива она или нет.

– Хочешь?

– Нет. Мне нужна ваша помощь. Вы можете сейчас слушать? – с сомнением смотрю на поплывший взгляд женщины.

– Говори, – пьяно икает она и пытается сфокусировать зрение на мне.

– Понимаете, – присаживаюсь на корточки, – я думаю с Лизой случилась беда. Ни на каком она не на курорте. Я боюсь, что она ранена, – возможно тот волк уже доедает мою подругу. К горлу подкатывает тошнота.

Рассказываю, что мы были в замке Дольфиндорфа, про нападение волков. Благоразумно умолчав о творящемся там разврате.

– Нам нужно срочно ее спасать! Пойдёмте! Напишем заявление в полицию, – тяну ее за руку. – У меня есть один знакомый.

– Никуда я не пойду! – зло вырывает руку. – Чокнутая! Все с моей дочкой в порядке. Вот! – она тычет в лицо потресканным экраном телефона.

– Две минуты назад пришло сообщение.

«Я в Марракеше. Деньги вышлю тебе на карту».

Следом приходит уведомление от банка о пополнении счета.

– Доченька моя, – женщина целует экран. – Не забыла про мамку.

Я понимаю, что бесполезно разговаривать с мамой Лизы. Она получила то, что хотела. Денег ей этих хватит надолго, а до тех пор она и не вспомнит о существовании дочери. Может быть с ней и правда все в порядке. Она в другой стране и развлекается, попутно зарабатывая деньги. Но мне необходимо убедиться в этом лично.

***

Прийдя домой, замечаю ботинки отца, а следом и он выходит ко мне.

– С приездом, папуль!

– Спасибо, дочь, – папа отрешенный, смотрит подозрительно.

– А что ты не сказал, мы бы с мамой обед праздничный приготовили.

– Так Любаня и приготовила. Одна. Пока дочку носило неизвестно где. Несколько дней.

– Так я же писала тебе сообщение, что была на курсах журналистики, – стараюсь не краснеть от своего вранья. Папа скрещивает руки на груди и смотрит из-под хмуро сведенных бровей.

Провести его, порой, нереально, профессия наложила свой отпечаток на характер. Не поверил. Хоть бы не стал проверять.

Если папка узнает где я была и чем занималась… Ух! Даже страшно представить!

Обнимаю его и целую в щеку.

– А что у нас на обед? Запах то какой! – отвлекающий манёвр удался, папа закончил допрос.

– Мать наготовила на целую роту.

– У нас гости? – киваю на незнакомые ботинки, стоящие рядом с отцовыми.

– Да, Григорий в гостях, – о нет! – Не закатывай глаза! Он хороший парень. И дочь, – внушительно смотрит на меня. – Дай парню шанс. Позовет на свидание – соглашайся. Тебе не трудно ведь? И ни к чему не обязывает.

Папа ведет меня в гостиную, придерживая за талию. Боится, что сбегу. В обычной ситуации да, а сейчас Гриня мне самой очень нужен.

Мама постелила лучшую скатерть, стол до отвала заставлен всевозможными вкусностями. Аж желудок сводит от аромата.