Что сказать…

А нечего!

У меня буквально челюсть отвисает.

— Что? Я ж не Демон, — припоминает она прозвище отца в узких кругах, — чтоб верить тебе на слово. И ценю шёлковое постельное, — поясняет источник своих познаний. — Но вот что интересно… — призадумывается следом. — Кто ещё столь ценит его? Только не говори, что твоим подружкам по карману разбрасываться частью такого комплекта за шестьсот пятьдесят долларов.

Не художница, а Шерлок какой-то!

— Это вовсе не то, что ты подумала! Ничего не было!

И тем самым выдаю себя.

— Так, значит, и правда, всё-таки парень, — тянет победно собеседница, откладывая в сторону кисть. — И? Кто он такой? Как его имя? Где ты его нашла? И что там у вас такое случилось? — закидывает меня вопросами.

— Сказала же, не было ничего. Он вообще наглый и ужасно пошлый. Отвратительный, — передёргиваю я плечами. — Совершенно мне не понравился.

— Имя-то хоть есть у этого, отвратительного и совершенно не понравившегося тебе? — усмехается тётя Далия.

— Есть. Но я тебе не скажу.

— Почему? — искренне она изумляется. — Он же тебе даже не нравится.

— Вот потому и не скажу, — показываю ей язык и закрываю ноут.

Нет смысла и дальше мучить прогу. Куда бы Рокс не пропала, она, похоже, прекрасно знала, как уйти от преследования. Или ей помогли…

Очень надеюсь, что подруга не нарвалась на кого-нибудь вроде Каина. Тогда мне точно будет её не найти, пока она сама не объявится.

Не стоило идти на ту вечеринку. Нам обеим. Но что уж теперь. Дело сделано, остаётся только расхлёбывать последствия собственных не самых умных решений.

Пока же…

Я спрыгиваю со стола и иду к кофемашине. Заодно так проще избегать пристального взгляда тёти, которым она меня буквально буравит насквозь.

— Если б реально не нравился, как раз сказала бы, — фыркает в итоге насмешливо тётя и вновь берётся за кисть, возвращаясь к рисованию.

— Он и не нравится! — нажимаю на нужные клавиши, отправляя в работу сразу два разных запроса.

Капучино для себя и эспрессо для вреднючей, но любимой гостьи.

— И краснеешь ты видимо от злости на него, такого отвратительного и пошлого, — кивает она согласно несколько раз с особо дотошно понимающей интонацией.

Явно не верит мне ни капли. Потешается.

— Да он мне правда не нравится! Как может нравиться тот, кто даже твоим мнением не интересуется?

Говорю и тут же прикусываю себе язык. А тётя на секунду замирает с поднятой рукой с кистью.

— А чем интересуется? — поворачивает голову.

— Догадайся, — бурчу себе под нос.

И чтобы скрыть, как снова краснею, лезу в холодильник. Пожалуй, к кофе стоит ещё и горячие сэндвичи приготовить.

— Но ты же сказала, ничего не было?..

— Не было. Я опрокинула на его голову тяжеленную статую. Потому и не было.

По квартире тут же разносится звонкий заливистый смех. До того громкий, аж немного обидно становится.

— Вот вообще не смешно, — говорю, как есть, выкладывая на стол все нужные продукты. — Я уже была готова распрощаться со своей девственностью в тот момент. До сих пор не верю, что всё получилось.

— Не убила хоть? — продолжает смеяться тётя.

— Убьёшь такого, как же, — ворчу и захлопываю холодильник. — Скорее сама преставишься.

— Оборотень? — уточняет она.

И вот тут бы мне притормозить и сместить русло разговора в иную сторону, но я зачем-то признаюсь:

— Альфа.

Возможно, потому что в глубине души мне по-прежнему очень страшно, что Каин найдёт меня и исполнит задуманное. Вот я и ищу поддержку хотя бы в таком ключе. Чтобы кто-то мог заверить меня, что всё хорошо, мне нечего бояться.

— Он ведь не понял, кто ты? — окидывает меня с головы до ног обеспокоенным взглядом тётя.