Его глаза… Там словно костёр полыхает. Одного взгляда достаточно, чтобы понять – мужчина злится. Очень сильно злится.

– Там решётка, – заявляет, забивая все мои надежды. – На каждом, сука, окне. Если вздумаешь ещё где-то котёнка искать.

– Ну, котёнок может и сквозь решётки пролезть, – продолжаю разыгрывать саму невинность. – Всякое бывает.

– Кончай заливать. Надоело уже. Начни отрабатывать нашу сделку. Или я сам возьму. Так и быть, тебе позволю выбрать позу.

– Хватит.

– Ты как больше любишь? Раком или сверху? Точно, ты пока не шаришь. Ну, всё протестируем, а ты потом свой рейтинг выставишь.

– Прекратите!

Не выдерживаю, толкаю мужчину. Но ему хоть бы хны. Увалень, который ни на миллиметр не сдвигается.

А меня несёт:

– Я ни в чём не виновата. Вообще. А вы ведёте себя так, будто вам какую-то проститутку сюда привезли. А я не она. И я не могу так просто прыгнуть в вашу постель. Ясно?! Ты можешь хоть на секунду человечность включить?

– Определись уже, кисунь. Вы или ты? Я или стадо мужиков? – ему от моих слов хоть бы хны.

– Это нечестно! Ясно? Нечестно! Я ничего вам плохого не сдала. Тебе. Ни капельки. Нигде. А ты поступаешь со мной как неандерталец. На плечо и в кровать. Так нельзя.

А ещё нельзя кричать на мужчину, который больше меня раза в три. И скандалить нельзя, раз хочу выбраться живой.

Но удержаться не получается. Эмоции, подгоняемые страхом, просто взрываются. Пробивают себе дорогу наружу.

– А как надо? – Ярый усмехается столь холодно, что у меня внутри всё леденеет. Шевельнуться не могу. – Расскажи, девочка. Лепестки роз тебе захуярить и комплиментов навалить?

– А может и так! Хоть минимально что-то. Но дело не в этом. Ну ты же неглупый мужчина, ты должен понимать. Я не девочка по вызову. Я не умею так. Хоть на секунду представь какого мне?

– Хуево тебе, кисунь. Но это не моя проблема. Ты сделку приняла. Что мне мозги паришь?

– Потому что нельзя перестроиться за секунду. Знаешь как сложно было даже поцеловать тебя? А ты даже не оценил.

– Оценил. Стояк до сих пор. Хочешь и ты оценить?

Качаю головой. Сжимаю ладони в кулаки, словно это поможет. Страшно, что мужчина прямо сейчас продемонстрирует.

– А давай… – предпринимаю новую попытку. – Давай я через неделю приеду? Успокоюсь, подготовлю себя. И на следующих выходных…

– Я похож на дурака, кисунь? – задаёт риторический вопрос, но я всё равно отрицательно машу головой. – Так чего ты меня как лоха пытаешься развести?

– Я пытаюсь договориться.

– Договорились уже. А ты сдать назад пытаешься. Некрасиво это.

– Девочек шантажировать тоже некрасиво.

Фыркаю напоследок, хотя понимаю, что проиграла. Но и просто смириться не получается. Не умею я так.

В школе мне как-то поставили плохую оценку по немецкому языку. А так я отличницей была.

Я две недели учительницу долбила, пока она не сдалась и не поставила нужную оценку. На следующий год она лично упрашивала завуча, чтобы меня в другую группу перевели.

Так что я настырная и упрямая.

Просто Ярый ещё более упрямый.

– Слышь, девочка… – начинает новую угрозу, но осекается.

Издалека доносится стук, а после – скрип двери. Кто-то заходит в камеру, и Ярый тут же отправляется проверить.

Я спешу за ним. Всё равно через окно не сбежать. Но вдруг другой шанс выпадет?

– Я вроде чётко сказал…

– Проблема, Ярый, – охранник перебивает, нервно оглядывается. – У нас тут бунт. Заключённые устроили потасовку. Твоё крыло изолированно.

– И?

– Твоей крови хотят. Нам приказано отойти, пока подкрепление не приедет.

– Ебать. Не могли пару дней подождать?