Хам.

— Мне не нужны чужие трусы, — вскидываю подбородок, гордо так поворачиваюсь к комоду и ставлю на место рамку. — Я просто решила... вытереть тут пыль.

Ты гляди, а я оказывается разговаривать умею. Значит, не всё потеряно.

— Ну-ну, — кивает, а я вдруг понимаю, что он слишком близко. Между нашими телами всего несколько сантиметров, и это… пугает.

— Отойдите, — прошу, но Марк с громким хлопком ставит руки на комод, отсекая мне пути к отступлению.

Мой взгляд впивается в его голую грудь, и всё, о чём могу думать: он очень высокий.

На всех фотографиях, что я видела раньше, Марк казался совсем другим. Не таким большим, что ли.

Чёрт, о чём я думаю вообще?!

— Отойдите, — повторяю, вкладывая в слова всю уверенность в себе. Но, кажется, её во мне не осталось совсем. — Пожалуйста.

— И не подумаю, — уверенно так, серьёзно. — Ты как вообще в дом пробралась? Тебя кто-то прислал? Сюрприз от друзей к моему возвращению? Или навязчивая поклонница? Что, Марта, решила взять богатого холостяка за… рог?

— Делать мне нечего! — задыхаюсь возмущением, потому что не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять его намёк правильно. — Ваш рог — точно не мечта всей моей жизни.

Прикусываю язык до лёгкой боли. Любое неосторожное слово может обернуться в первую очередь проблемами для моей мамы, а этого я хочу меньше всего. Вдруг Марк решит отомстить, если начну ему перечить? Но и терпеть всё это — сложно. Я не привыкла к таким двусмысленным ситуациям и пошлым намёкам. Мне… трудно.

Потому поднимаю взгляд выше и выше, пока не фокусируюсь на тёмных глазах, глядящих на меня с насмешкой.

Я должна ему всё объяснить, чтобы не выдумывал себе, чего в природе не существует.

— Я дочка Иванны Станиславовны, — сглатываю, облизываю вмиг пересохшие губы. Марк смотрит на мой рот, и от этого мне совсем стыдно становится.

Словно я провоцирую его, но ведь случайно!

— Это ещё кто? Что за бред ты несёшь, Марта?

Впрочем, странно было думать, что Марк знает всех, кто работает в доме его родителей, поимённо. Наверное, прислуга для него всё равно, что мусор под ногами.

— Она работает в этом доме. Несколько лет уже работает! А меня попросила помочь, — сбивчиво поясняю и торопливо добавляю, пока он слушает: — Мама ваша в курсе, они договорились! Я никакая не проходимка, не воровка и уж точно не охотница за вашими трусами или рогом. Вы меня понимаете?

Кажется, последний вопрос был лишним.

— Я похож на тупого, который в пяти фразах запутается? — заламывает тёмно-русую бровь и явно ждёт моего ответа, морально напирая. Он не пытается до меня дотронуться. Вроде бы как держит дистанцию, но мне всё равно душно и немного стыдно находиться рядом с ним. — Хотя ты и очень много говоришь. Голова от тебя пухнет.

В подтверждение своих слов кривится, а в глазах настороженность.

— Я нервничаю! Отойдите!

Но он и не думает меня слушать.

— В мою комнату зачем влезла? — требовательно.

— Никуда я не влезала! Я меняла постельное бельё! По распоряжению вашей мамы.

Жестом указываю на сиротливую корзину, но Марк не поворачивается в ту сторону. Наклоняется ниже, заглядывает в глаза, а в мою поясницу впивается острое ребро комода. Но это не помогает мне выторговать себе хотя бы лишний сантиметр пространства.

— Моя матушка любит суету, — замечает тихо, и что-то в его словах, тоне голоса меня настораживает. — Чего трясёшься? Я такой страшный?

— Вы же почти голый! — зачем-то объявляю громко и нервно, а Марк отвечает мне взрывом хохота.

— Прости, знал бы, что ко мне гости пожалуют, обязательно напялил фрак. Или тебе больше понравилось, если бы совсем голым был?