Потому что это… это самое вкусное, что я когда-то пробовала в жизни. Шоколад тает на языке, богатый вкус обволакивает нёбо, все рецепторы бунтуют, требуя добавки, но я мысленно бью себя по рукам, чтобы не взять ещё.

— Как ты? — вдруг спрашивает Анфиса Игоревна и пока машина стоит на светофоре, поворачивается ко мне лицом. Сейчас, сидя к ней так близко, могу рассмотреть её в мельчайших подробностях. Замечаю усталость в серых глазах, будто туманом подёрнутых, тонкие морщинки вокруг и лёгкую синеву под нижними веками, которую не смог замаскировать даже консилер.

— Уже намного лучше, — говорю, улыбаясь, и складываю руки на коленях. Переплетаю пальцы, сжимаю крепче. — Спасибо вам огромное, я очень вам благодарна. За помощь, за участие.

— Марта, это просто деньги, — говорит, прибавляя скорость, и добавляет: — Твоя мама для нашей семьи человек не чужой, потому ни о чём даже слышать не хочу.

— Анфиса Игоревна, не каждый работодатель будет так беспокоиться о наёмном персонале, — говорю, наверное, слишком порывисто, но мне хочется, чтобы она знала, насколько для меня важно всё, что она сделала.

— Знаешь, Марта, — слегка кривится, словно у неё зуб разболелся, — о нашей семье много разных слухов ходит, не всегда хороших. Люди горазды выдумывать небылицы, им лишь бы языками чесать, сенсации выискивать, но мы не так плохи как некоторым кажемся.

Есть в её словах какая-то скрытая горечь, но я не знаю, что на это всё ответить. Она права — их действительно многие не любят. Завидуют или ещё что-то — я не знаю, но сейчас я уверена: все эти люди ошибаются.

Дальше едем несколько минут в тишине, а Анфиса Игоревна размеренно барабанит пальцами по рулю. Ведёт машину уверенно, очень спокойно, ни на что не отвлекаясь, и это тоже меня восхищает.

— Можете вот там, на остановке, притормозить? — указываю рукой налево, но Анфиса Игоревна цокает языком и катит дальше.

— Вот ещё, я же обещала подвезти, — улыбается, а я понимаю, что она действительно собирается до самого подъезда меня доставить.

Не пытаюсь её отговорить — в конец концов, это была только её идея, я не навязывалась — и просто наслаждаюсь тишиной и комфортом. Анфиса Игоревна не пытается влезть мне в душу с расспросами и с каждой минутой мне становится всё легче и легче. Кажется, именно в этом я нуждалась — найти человека, с которым рядом можно просто помолчать.

Притормозив на очередном светофоре, Анфиса Игоревна пользуется паузой и говорит:

— Марта, у тебя наверняка были планы на каникулы, но если тебе нужна работа, позвони мне сегодня.

Смотрит на меня внимательно, цепко, а я ошарашенно киваю.

— Я знаю, что ты девушка порядочная, исполнительная, шустрая, — продолжает “напирать”, а я смотрю на неё широко открытыми глазами. — Иванна всё равно ещё две недели проведёт в больнице, потом время на восстановление — ей же нельзя будет сразу на работу выходить, надо отдохнуть немного. А ты могла бы помочь ей, подработать. А? Как тебе идея? Подумай.

— Вы уверены? Может быть, кто-то есть более подходящий на примете…

— Не так легко найти кого-то... надёжного, — бросает на меня мимолётный напряжённый взгляд, но быстро гасит его широкой улыбкой.

— Хорошо, я подумаю, — тру пальцами висок и не могу найти ни одной причины отказаться. Анфиса Игоревна права, и мне совсем нечего ей возразить.

Мне нужны деньги, а ещё так я смогу отблагодарить Анфису Игоревну за её доброту. Так сказать, совмещу приятное с полезным.

Всё равно же хотела в закусочную устроиться официанткой.

— Хорошо, я согласна, — решаюсь, и слова мои вызывают широкую улыбку на лице Орловой.