— Так ты же официально не устроена, — смеется Катя, — но я уверена, что вы поладите. Смотри у меня, Пчелкина. Не влюбись! Потом сердечко твое вместе собирать будем по осколочкам. Шатров опасен для одиноких невинных красавиц.

Уже не невинных... но я прикусываю губу и молчу. Мне безумно стыдно. Чувствую себя дешевкой. Могла ведь сбежать! Могла! Но нет... такое чувство, что я этого и хотела.

— Кать, я не уверена, что справлюсь...

— Это что за разговоры?! — гаркает она, — Олег Иваныч никогда и ни о ком не справлялся. Зацепила ты его. Так что, вы сработаетесь. Точно говорю.

А секс с боссом считается? В постели мы очень даже хорошо поладили. Фу! Что за мысли?!

— Не знаю. Может, не стоит? Я неуклюжая и вообще...

— Ты чего так его боишься?

— Он генеральный директор, Кать! Я на этой конференции точно пару седых волос заработала!

— Ну, это всё от неопытности. К тебе Лесовский там не лез? Он же тоже должен был поехать.

— Нет, — пищу.

— Вот от него тебе точно нужно подальше держаться. Ты же проверила номер и всё такое?

— Д-да, — ладошки начинают нещадно потеть.

— По секрету тебе скажу. По-моему, они туда водят женщин.

Да ты что?! Вот это поворот! Да, водят. И вчера я ощутила их «гнев» на своей девственной шкурке.

— Ты, в общем, пометку-то видела?

— Тебе не кажется, что это несвоевременный вопрос? — как хорошо, что подруга меня сейчас не видит, ведь я красная, как спелый помидор.

Мы болтаем еще несколько минут. Потом я иду в магазин. И с каждой секундой всё больше понимаю, что это всё не по мне. Да, было хорошо. Но я вряд ли смогу работать с этими мужчинами.

Слишком неловко! Это было помутнение и вообще...

Так что в понедельник я рано утром приезжаю на работу, иду в свой любимый архив и пишу заявление на увольнение.

Нужно поскорее отдать его в секретариат! Вылетаю из архива и тут же врезаюсь в твердое тело генерального.

— Доброе утро, — бормочу, пряча бумажку.

— Доброе. Почему не перезвонила? — он внимательно меня рассматривает.

— Ну... я... забегалась... — пищу.

Он скрещивает ручищи на груди. Хмурится. Какой же красивый! Так, Пчелкина, стоп! Хватит с меня!

— Мне нужно идти, вы что-то хотели? — прячу взгляд.

— Почему ты не на рабочем месте? — сурово уточняет.

— Эм... я на рабочем... но...

— Нет, ты моя помощница, Варя. Или у тебя память, как у золотой рыбки?

— Н... нет, я... мне нужно...

— Пойдем, твой компьютер уже настраивают.

Он разворачивается и дает знак следовать за ним. Складываю заявление в ладошке, топаю за генеральным. В конце концов, ему же его подписывать. Сразу двух зайцев убью.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает в лифте, а я мгновенно краснею.

— Нормально.

— Я волновался, — его голос становится ниже, появляется эротичная хрипотца.

Низ живота начинает стягивать. Приятно, сладенько. Блин! Двери лифта открываются. Мы выходим. У компьютера уже хлопочет молодой парень.

— Долго еще? — спрашивает Шатров, а я обливаюсь потом.

Мне так страшно, и одновременно безумно волнительно. Губы высыхают, раз за разом их облизываю. Олег направляется в кабинет. А я торможу, смотрю на айтишника, потом на открытую дверь в логово генерального.

— Я не кусаюсь, Варя, — говорит он, — проходи, обсудим твою бумажульку.

Эм! А откуда он знает-то?!

— Варя, бегом ко мне в кабинет! — повторяет уже настойчивее, и я залетаю туда на полной скорости.

Громко и раздраженно хлопает дверью.

— Я не подпишу твоё заявление, — цокает языком, — пока не объяснишь, почему решила уйти.

— С чего вы взяли, что это заявление? — интересуюсь, сжимая бумагу.

— Всё очевидно. Ты прибежала в понедельник в шесть утра на работу и пишешь какую-то бумажульку после того, как в пятницу мы с Димкой тебя трахнули. И прячешь ее от меня. Думала, не замечу?