— Хорошо тебе? Нравится? — Олег работает бёдрами, вижу, как по его крепкому прессу стекают капельки пота.

— Очень... еще... пожалуйста... — с губ срываются непотребные мольбы.

— Еще? Вот так? Или может так? — меняет угол проникновения, задевает какие-то глубокие точки, что тут же начинаю сокращаться.

— Боже... дааа!

Кричу, цепляюсь пальцами за простыни. Должно же быть адски больно? Но я такая мокрая, что... что... плевать на это!

— АХ! ДА! Я почтиии! — вою, теряясь в этом ощущении.

— Давай я помогу тебе, крошка... Варя... кончи, сладкая... — Олег накрывает пальцем мой клитор, массирует, — и я с тобой.

Член во мне становится больше. Босс ускоряется. Не жалеет меня. Трусь сосками о его грудь. Жарко. Скользко. И безумно приятно! Мужчина кончает в резинку, сползает с меня, дышит тяжело.

— Это было волнующе, — Лесовский поднимается.

— Ты в порядке? — Олег садится, стягивает резинку, бросает ее в ведро.

— Да... я...

Чувствую, как внутри всё сжимается. Меня лишили невинности... о, нет! Я сама попросила! Пучу глаза. Гляжу на простыни. Небольшое алое пятнышко — доказательство моего грехопадения. Такого сладкого и приятного! Всё слишком нормально! Не может быть такого!

— Мне нужно в номер, — судорожно ищу, чем бы прикрыться.

— Не нужно, — отрезает гендир, — сейчас в душ и спать. Завтра утром возвращаемся. Если что-то заболит, сразу говори.

Он достает сигарету, идет к балкону.

— Молодец, пчелка. Хорошо поработала своими девочками, — Дима целует меня, — а теперь пора спать. Завтра утром я сам тебя отсношаю.

Низкий сексуальный голос переходит в рычание. Лесовский следует за Шатровым. Они что-то обсуждают, смеются. А я медленно прихожу в себя. И мне становится стыдно.

— Господи... что же я наделала... — шепчу, осматривая валяющиеся вещи.

Мужчины возвращаются. А у меня между ног начинает неприятно тянуть. И боль становится сильнее.

— Ты в порядке? — спрашивает Олег, — точно не болит?

— Нет... — пищу, вру, желая поскорее закончить этот неловкий диалог.

— Хорошо, иди сюда.

Они по очереди меня целуют. Сгребают в охапку, обнимают, зажимают телами. И быстро засыпают. А я долго хлопаю ресницами, сверлю взглядом потолок. Заснуть так и не могу, как ни пытаюсь.

И как только первые солнечные лучи касаются подоконника, аккуратно вылезаю из-за под больших мужских тел. Тихонечко собираю вещи. Меня одолевает стыд. И живот сильно болит.

Выскальзываю из номера, несусь в свой. Быстро принимаю душ. Сваливаю вещи в сумку, оставляю порванные колготки и костюм, в котором была на конференции.

— Это одна ночь... всего лишь одна... — перебарывая истерику, несусь в холл.

Вызываю такси и спустя десять минут покидаю отель...

6. Глава 5

Варя

Домой я возвращаюсь ближе к обеду. Бегу, взвалив на себя сумку. Язык уже где-то в районе плеча. Но мне кажется, что лишь в нашей скромной квартирке я в безопасности.

Дома уже ждет мама.

— Привет, Варенька, как слетала? — она бледная какая-то.

— Мамуль, ты выпила лекарства по списку? — волнуюсь, гляжу на упаковки, считаю таблетки.

Моя мама сильно больна. Ей необходим регулярный приём лекарств и дорогостоящая терапия. Почти вся моя зарплата уходит на то, чтобы оплачивать всё это. А мамина скромная пенсия по инвалидности целиком уходит на оплату квартиры.

Бросаю сумку в угол. Хочется спрятаться. Вчерашние события кажутся ужасными и неправильными. Но я натягиваю на лицо улыбку, чтобы маму не расстраивать.

— Всё выпила, Варь. Не переживай. Я вполне себе дееспособная.

— Знаю, — выдыхаю.

— Ну так рассказывай! — она пытается поставить чайник, но её рука срывается, и он почти падает.