Вот только тот, кого она так хотела заарканить, не попался в сети. Мне кажется, это впервые в её жизни, чтоб кто-то избежал её чар. Я вижу, как её красивое лицо темнеет от злости.

И как, снисходительно похлопав старшую сестру по плечу, из её пальцев отбирает чашу младшая, Катрина.

Сколько я помню, у них всегда было негласное соперничество. Младшая дочь Первого охотника стремилась обогнать старшую в яркости нарядов, блеске монист… в количестве поклонников и разбитых сердец. Вот и сейчас, прежде чем выйти в круг света, очерченный кострами, она… дёргает ниже вырез своей рубахи. И чуть распускает стягивающую его тесьму.

Плывёт через всю площадку, будто лебедь по озеру. Как будто исполняет колдовской танец. На такую невозможно не засмотреться. В такую невозможно не влюбиться.

Она склоняется перед гостем в поклоне.

И я могу представить, какой шикарный вид открывается перед ним, если даже сидящие рядом старейшины едва из сапог не выпрыгивают и выглядят так, будто мечтали бы сейчас скинуть годков по тридцать-сорок.

Протягивает чашу моему чужаку. И с игривой улыбкой в голосе обращается к нему так звонко, что слышно даже на моей стороне:

- Добро пожаловать, господин! Не хотели бы вы остаться в нашей деревне подольше? Мы здесь… очень дружелюбны к гостям. Тем более, таким симпатичным…

Он замолкает и медленно, пристальным взглядом с прищуром окидывает всю её фигуру, снизу доверху…

У меня темнеет перед глазами и перестаёт хватать воздуха в груди.

Катрина, воодушевлённая тем, что не отказывается от чаши сразу, решает развить успех. И грациозным движением склоняется к гостю. Кладёт ему руку на плечо. Шепчет что-то на ухо.

Мне хочется отвернуться. Мне хочется перестать смотреть на то, что с каждой минутой словно проворачивает нож у меня в сердце. Но почему-то не могу.

Своим выставленным на обозрение бюстом Катрина чуть ли не ложится на него.

А он не отталкивает.

Только роняет сдержанно несколько слов.

И Катрина вдруг резко выпрямляется. Отшатывается от него, словно ошпаренная.

Выплескивает брагу из чаши в костёр. Огонь, ярко вспыхнув, отвечает ворохом искр до небес на это подношение. Отшвыривает сосуд под ноги. И уходит быстрым шагом прочь.

Её красивое лицо перекошено от гнева. Она судорожно тянет вверх вырез рубашки.

Подруги пытаются остановить, но она выдергивает руку.

- Никогда! Никогда меня ещё так не унижали! – рычит Катрина.

И покидает площадь совсем, растворяется в вечерней тьме.

У неё ещё два праздника есть, чтобы наверстать упущенное.

Которых нет у меня.

===

От автора: солнышки, продолжение главы пишется, постараюсь где-то после полуночи добавить))

8. 5.2

В толпе невест приуныли. Если уж дочерям Первого охотника отказали… кажется, девушки начали понимать, что тут никому не светит, и чужак просто не настроен на романтический лад.

Но праздник продолжается, песня вьётся, барабаны тихо рокочут… и вряд ли их нерешительность продлится долго. Ведь каждая втайне считает, что именно она достойна стать героиней сказки. Что именно её выберет загадочный незнакомец, от которого за версту веет силой и властью. А ещё богатством. Убийственное сочетание, которое заставляет глаза девушек сверкать ярче. Они лишь переглядываются между собой и ждут, кто решится следующей. Кажется, подталкивают вперёд хихикающую Лерику.

Гость и не догадывается, какие нешуточные страсти кипят вокруг его персоны, невозмутимо продолжает прерванную беседу… Я понимаю со всей очевидностью, что ни Сифакс, ни старейшины не торопятся просветить его о сути праздника, о которой он, очевидно, не подозревает – иначе вряд ли был бы так спокоен. Они все тоже его ловят. Среди девчонок на выданье – их дочки и внучки. А породниться с таким человеком для любой семьи почётно.