— К такому я готов не был.

— Я как-то тоже, — пробормотала Майя, подалась вперед и положила руки на сильные плечи. Не просто сильные. Каменные.

— Мне нужно тебя обнять? — проговорил Хью.

В и без того низкий голос примешалась еще и хрипотца. Вот же чёрт…

— Да, — Майя снова растянула губы в улыбке. — Было бы неплохо.

— Ладно…

И обжигающие сухие ладони легли на её бёдра. Заскользили вверх, задели край коротких шортов и проследовали на талию. Обхватили её почти целиком. Мужчина заметно вдохнул. Глубоко, тяжело. Кадык на мощном горле дёрнулся вниз и вверх… И тут же вокруг их композиции раздались мягкие, невесомые шаги. Звук спускаемого затвора фотоаппарата зарядил очередью.

— Что дальше? — выдохнул Хью.

Его зрачки расширились, почти полностью закрывая собой радужку. Однако с такого расстояния стало видно, что эта самая радужка не тёмная, как казалось, а зелёная. Болотисто-зеленая. Наверняка, если в глаза падает свет, они становятся похожи на зеленый оникс.

Майя выгнулась навстречу крепкому торсу. Махнула головой, уткнулась лоб в лоб, и её растрёпанные каштановые волосы завесили собой другие каштановые, на несколько тонов темнее.

— Не знаю, — пробормотала она рядом с колючей щетиной. — Можем посидеть так немного.

Снова зарядила очередь щелчков, хоть немного разрушая и разряжая момент. Томми ответственно решил не упустить ни одного момента… В эту секунду джинсы под Майей дёрнулись в районе расстёгнутой ширинки.

О господи боже.

— Прости, — пробормотал Хью, и его пальцы сильнее впились в её оголённую талию. — Это не я.

Конечно, это не он. Ему сейчас, наверное, еще сложнее, чем ей.

— Всё нормально, — она оторвала руку от напряженной шеи, провела пальцем по шраму на брови. — Я понимаю.

Фотоаппарат застрекотал. Скоро этот звук станет настолько привычным, что сознание перестанет его воспринимать. И ситуация станет совсем интимной. А это только начало, чёрт его дери.

Горячая рука на талии Майи поднялась выше, пальцы почти невесомо прошли по позвоночнику к шее. Нежно, как перо или цветок. Она чуть заметно вздрогнула и задержала воздух в лёгких. Такие сильные руки не должны уметь так нежно касаться… Хью, который не отрывал взгляд от её лица, изломил губы в ухмылке. Если со стороны дрожь заметной и не была, то его пальцы точно всё почувствовали.

— Так, стоп! — прозвучал неприятный фальцет. Момент разрушен. Какое счастье! — Мне очень жаль, Май, но тебе нужно раздеться еще больше.

Твою же мать…

— Что? — она резко отстранилась от мужского торса, по инерции уселась на колени в джинсах.

Томми покрутил пальцем, указывая в район её груди.

— Топ здесь лишний.

— Ты это понял за две минуты съемки?

— Я профи, — Том скептически выгнул брови. — И я говорю, что тебе надо снять топ. Ничего личного. Женская грудь меня интересует только как арт-объект.

Неужели он такой кретин и ничего не понимает?

— Не думаю, что Майя переживает из-за тебя, — глухо вмешался бас.

Майя стрельнула глазами в мужчину, на котором продолжала сидеть верхом, как на стуле. И который не возражал. Серьёзный. Томас открыл рот. Застыл. Снова захлопнул. Руки выпустили фотоаппарат, и тот повис в районе живота. Томми рывком приложил ладонь к глазам.

— Нет, всё-таки вы очень-очень сложные… — устало вздохнул он. — Ладно. Пока продолжим так. Давайте-ка, спуститесь вниз, — он безразлично махнул в сторону ковра. — Майя, ты оставайся на диване. Хью, садись на пол к ней спиной, и она обнимет тебя за плечи. Шепнёт тебе на ушко, какой ты классный.

С этими словами Томми взял фотоаппарат и уставился в его маленький экранчик. Наверняка чтобы проверить, вышло ли что-то нормальное из сцены на диване. Хью очень надеялся, что вышло. Чем быстрее Том нащелкает достаточно материала, тем быстрее эта пытка закончится.