Учебные дни распределялись следующим образом – понедельник, вторник, четверг и пятница были заполнены занятиями под завязку, с завтрака до ужина, с перерывом на обед, как теорией, так и практикой. Домашних заданий, как таковых, не было.

Среда – день самоподготовки. В этот день уроков в расписании не было, хотя кто-то из преподавателей мог поставить дополнительное занятие или факультатив, в этот день студенты самостоятельно повторяли и отрабатывали пройденное, писали доклады и рефераты, если им их задавали, отрабатывали пропущенные занятия или наказания. В общем, без дела особо не сидели, но день свой планировали сами, в том числе и время обеда.

Воскресенье – выходной. Никаких занятий, факультативов, сдачи пропущенного. Особо провинившихся могли отправить на штрафные работы и в этот день, как и после ужина, например, отправленных отрабатывать на кухне. Или как с Шолто: если бы не я и лень Топореля – мыть ему фонарные столбы не только сегодня, но и завтра после ужина. И если студент сильно накосячил, всю среду отмывал столбы и не сделал заданный доклад – это уже его проблемы, может делать его хоть ночью, а сдать вовремя обязан.

Дальше мне рассказывали про «режим учебного дня» – и здесь я даже не пыталась что-то запоминать, решив, что вечером не торопясь прослушаю запись и выпишу себе всё на листочек, а так же высчитаю, когда и что происходит в пересчёте на наше время. Потому что это их «в двадцать семь часов, в сорок три часа» звучало для меня слегка безумно и совершенно неинформативно.

В итоге, когда мы уже расправились со вторым блюдом – у Унрека «второго блюда» было четыре тарелки с горкой, что ни меня, ни окружающих не удивило, – про расписание мне было рассказано всё, что можно, а столовая почти опустела, Унрек напомнил:

– Ты обещала рассказать, что такое закон параллельных миров, кто такие пантеры, и откуда так много знаешь о… семье императора.

– Мне тоже будет интересно послушать, – раздался знакомый голос, и на стол возле меня опустился поднос со стаканом сока и пирожком, а на соседний стул – улыбающийся дракон. Я не удержалась и улыбнулась в ответ. Ну, почему он не моя половинка? Обидно до жути…

– Дядя Рик. Ой! – Шолто испуганно огляделся по сторонам и поправился: – Лорд Линдон, а разве преподаватели не в своей столовой едят?

– В своей, – усмехнулся мужчина. – Но выходя из неё, я заметил вашу тёплую компанию и решил присоединиться. Как знал, что сейчас самое интересное начнётся. Не возражаешь, если я тоже послушаю? – это уже ко мне.

Конечно, я не возражала. Он меня от совета магов спас, в безопасное место на полное гособеспечение пристроил. И да, я для него «якорь», но зато меня точно на опыты не пустят. И вообще, это же так интересно – пообщаться с самым настоящим живым драконом. Про оборотней, то есть перевёртышей, я и сама многое знала, а вот драконы – это что-то удивительное, может, удастся о чём-нибудь расспросить.

Но пока расспрашивали меня. Я рассказала о наших оборотнях, что могла – про время взросления, про перерождение, про проблемы с размножением, про суперспособности. О том, что сама принадлежу к этой семье, говорить не стала. Всё ещё опасалась, что подумают – я пытаюсь примазаться и к их семейству, к тому же, я сама сказала, что все наши оборотни очень похожи друг на друга и на местную императорскую семью. А я внешне в мамину родню пошла, её гены сильнее оказались. От папы у меня только волосы.

Может, когда-нибудь и признаюсь, что тоже оборотень – я, кстати, уже в этом признавалась, только мне не особо поверили и, кажется, этот факт вообще дальше разговора капитана Лорни с магистром не пошёл. Меня здесь считают простым человеком, я сейчас именно им и являюсь, утратив все свои физические сверхспособности.