— Ничем не могу помочь, — Чернов притягивает меня к себе. — Я слишком жадный, чтобы делить с кем-то свою невесту.

Взгляд Игоря на пару секунд меняется. Конечно, он ведь наверняка не забыл, как я ему кричала со слезами на глазах, что никогда не соглашусь выйти замуж. Алмазов доказывал, что все мужики изменяют, в этом нет ничего такого, брак не страдает, когда я пыталась воззвать к его совести.

— Хорошего вечера, — хмыкает Игорь и салютует мне бокалом.

Стоит ему отойти, дышать становится проще. Легкие расправляются, пальцы уже не с такой силой сдавливают хрупкое стекло вытянутого бокала.

— Твой бывший? — Чернов идеально считывает эмоции людей и делает правильные выводы.

— Мы можем не обсуждать эту тему?

— Я должен понять, повлияет ли это все на нашу историю. Видел же, как ты напряглась, когда этот хмырь подвалил. Решил, придется тебя в травму тащить, стекло доставать. Так бокал сжимала, что еще чуть-чуть, и он бы лопнул.

— Мои отношения с Игорем тебя не касаются. Это было давно. Лучше бы за свои многочисленные похождения так переживал.

— Лера, что он тебе сделал? — наседает Сатана. — Из-за дерьмового финала отношений в такой ступор не впадают. Знаешь мультик «Труп невесты»? Ты была очень на нее похожа, такое же абсолютно белое лицо.

Меня выручает ведущий, которые объявляет о начале аукциона. Мы с Ромой занимаем два соседних кресла, у него в руках табличка с официальным номером. Ставки звучат из разных углов, мужчина с микрофоном не поспевает за их скоростью.

— А куда пойдут вырученные деньги? — наклоняюсь к Сатане, чтобы спросить.

— Распределят между несколькими детскими домами.

Все встает на свои места. Вряд ли все эти люди настолько прониклись темой поддержки деток без родителей, иначе спокойно и без лишнего пафоса перевели бы деньги сами. Важную роль играют камеры и освещение проекта в прессе.

В руке жужжит телефон, на дисплее высвечивается контакт моего непосредственного начальника.

— Я отойду на минуту, — сообщаю Чернову. — Важный звонок по работе.

Рома просто кивает.

Выскальзываю из зала, нахожу тихий и угол и перезваниваю своему боссу. Вынужденно ставлю на громкую связь, открываю заметки, чтобы записать все необходимое.

— Да-да, разумеется, я все подготовлю. Можно дома остаться? Спасибо вам большое. До свидания.

С одной стороны, новость радостная — целых три дня я смогу работать из постели. По утрам никто не будет убивать меня в автобусе ароматами несвежего дыхания, на кофе можно сэкономить. У меня целая банка растворимого дома, а в офисе установлен автомат, мимо которого невозможно пройти.

С другой… Я уже представляю, насколько квадратной станет моя голова после этих семидесяти двух часов наедине с таблицами и документами.

— А я уж думал, поговорить не удастся.

— Я не хочу видеть тебя, слышать и уж тем более разговаривать с тобой, Игорь, если ты вдруг это еще не понял, — пытаюсь пройти к двери, но Алмазов преграждает мне путь.

Трясти начинает. От злости, от несправедливости. Ему ведь тогда все сошло с рук. Почти. Папа потянул за нужные ниточки, и Игорю пришлось отстать. К сожалению, бумеранг Алмазова так и не настиг. Он по-прежнему счастливо женат, богат и, черт возьми, красив.

Время пошло ему только на пользу. Да, на висках появились следы седины, но мужчин вроде Алмазова она ни капельки не уродует. А мне бы хотелось.

— Спрячь зубки, Лера. Я ведь по-доброму к тебе. Давай, может, съездим куда-нибудь, посидим нормально? Нам ведь было хорошо вместе. Уверен, ты не растеряла свое очарование.

— Алмазов, ты слышишь меня? Могу повторить на нескольких языках — я не хочу иметь с тобой никаких общих дел.