Я прикинула, стоит ли старушке правду знать. Непроста ведь бабулька. Это я уже понимала. Да только открываться не хотелось. А если ошибаюсь, и бабка Фьяра обычная старуха?

— А если скажу, что для городского вестника истории собираю?

Старушка улыбнулась.

— Не поверю, — хлопнула себя по коленке морщинистой рукой. — Врать то ты не горазда. То, что ведьма, я тебе сразу сказала. Вон, и кот у тебя говорящий и сама ты… На простую леди вот нисколечко не похожа. А с ведьмами мы всегда дружны были. — Она стала серьезной. — Зря недоверием обижаешь. Я с молодости с вашей сестрой общалась. Уж узнаю за раз. Глаза у вас необычные, вроде как пламя адское внутри горит, нечистое пламя, такое ни с чем не спутаешь. А уж какая юная девица попрется в гряз да слякоть, в наши края? Да и не всякая тропу заповедную увидит. — Она отодвинула опустевшую тарелку. — Ты не думай, я старуха не вредная. В душу лезть не стану. Коли надумаешь сама расскажешь. Чем могу подсоблю. А сейчас лежак вам устрою, утром чаем напою, — и на остатки сыра покосилась. — Только ты того, ежели решишь до Глухово идти, осторожнее будь. Молодая ты еще, пыл горит, как бы беды не натворила.

«Я уже натворила, мама не горюй», — тоскливо подумала я.

Уже лежа на теплой печи, шепотом советовалась с Дакаром и Стиксом.

— Что там по поиску оборотня в книге написано?

Черт щелкнул пальцам заставив над книгой возгореться маленький адский огонек.

— Круг начертить. Это я могу, — прочитал кот. — Внутри золой пентаграмму вычертить. Этого добра в печи хватает. Как только оборотень появится, прочитать заговор. Лютого начнёт ломать и проситься будет выпустить. Нельзя, сожрет…

— Читать то чего, много? Сложное? — нахмурилась я. Предчувствие у меня в который раз за последнее время морду высунуло и злобно хихикнуло.

Кот фыркнул.

— Как вернемся, возьмусь за обучение твое.

— Это если вернемся. — К Дакару обратилась. — Ты будешь нашей приманкой. Заведешь оборотня в круг… 

Чертик икнул.

— Это с чего это я?

— Ты шустрый и тебя не жалко…

— Вот, спасибо! — он лапами развел — Вот, удружили. Я ж с вами как с лучшими друзьям, как с родней, а вы!.. Недруги! Кровопийцы! Смерти моей желаете.

— Ты сам подумай, — перебила я нечистого. — Ты мелкий и быстрый, поймать тебя трудно. А на меня посмотри? Я ж бег, последний раз в академии сдавала, скажу тебе очень неудачно. Да и бегать в платье не удобно. А тебе чего терять? Ты ж нечисть! Дальше ада все равно не попадешь. Ты главное не бойся, беги себе.  Стикс рисовать круг будет. Я заговор прочитаю.

Дакар копытом по полу постучал.

— Ладно. Только ежели чего…— носом шмыгнул. — Скажите матушке, что погиб как герой, с честью и достоинством!

Погибнуть, как герою, Дакару не удалось.

***

Чуть луна на центр небосвода вышла, я с помощниками тихо покинула гостеприимный дом Фьяры. Прошли до ближайшей полянки.

— Оборотный дух чую, — повел носом черт. — Да только далеко.  Видать и, правда, у Глухово бродит, — вздохнул обреченно. — У оборотня ноги длинные. Быстро прибежим. Ты давай, черти пентаграмму, — перед тем как в деревьях пропасть, тревожно оглянулся на кота.

Стикс взъерошился, начал из чашки пепел сыпать. Я набрала его в самую большую, что нашла у старушки.

— Всегда гордился, что ученый, а сейчас думаю и зачем мне эта степень сдалась. — Бубнил кот вырисовывая острые углы. — Вот жил бы себе да жил. Молочко пил, колбаску ел… Нет же, язык — враг мой. Теперь у черта на куличках пентаграмму делаю, да оборотня вылавливаю.

— Т-шшш, — зашипела на него я.

Вдалеке раздался вой.