Лиса раздраженно зарычала и боднула мэдчен Линдер в ногу:

«Люди идут, а они болтают».

— В тайный переход? — тут же отреагировала Грета, но лиса, ухватив хозяйку зубами за платье, потащила совсем в другую сторону.

— Идем в сад, — коротко сказала мора ван Линдер.

— Нам придется очень постараться, чтобы не попасть на экран слежения, — вздохнула Грета.

— Вот ты по дороге все и расскажешь, — кивнула Амалия и, изобразив на лице маску царственного равнодушия, пошла вперед.

Грета шла следом и с каким-то веселым отчаянием размышляла, что ничего не изменилось. Амалия ван Линдер по-прежнему не считает ее достойной и так же по-прежнему не считает нужным говорить «спасибо». В работе по дому, не такой уж и тяжелой, с магией-то, Грету злило именно бабушкино нежелание благодарить. Даже прислуге говорят спасибо. Всем говорят, а Грете нет. Не заслужила.

Да, они с Финли часто проказничали. Но поругать бабушка не забывала же! Хотя полного равнодушия Грета могла и не пережить.

Финли гневно тявкнула и зафыркала, от черного выхода ощутимо попахивало навозом. А вот Амалия даже виду не подала, что ей что-то не нравится.

— Сейчас прижмитесь к стене дома и идите, — коротко распорядилась Грета.

Она старательно воплощала бабушкину мечту в жизнь — называла ее на «вы» и обращалась как к неродной. Мэдчен Линдер вдруг пришло в голову, что так проще. Любит ее бабушка или нет — уже неважно. Официальное обращение позволяет сохранить дистанцию, и если ей, Грете, в лицо будут брошены обвинения, то сохранить это самое лицо равнодушным и спокойным будет куда проще.

Они в молчании шли вдоль дома, затем зашли за псарню и оказались у ограды. Мэдчен Линдер устало прислонилась к кованой решетке и негромко произнесла:

— Все, мы вышли за границу следящих артефактов.

— Ты так и не сказала, что здесь делаешь.

— Мне кажется, мора ван Линдер, что говорить должны вы. Кто растерзал вашу внучку, откуда у нее жених? И почему вы не послали этого жениха к дорфам? А главное, откуда у вашей внучки отец и какие права он имеет?

Амалия ван Линдер всегда выглядела молодо. Тугие перчатки скрывали руки, шею прикрывал шелковый шарф, а лицо было как у сорокалетней красавицы. И вот сейчас, в неверном свете уличного фонаря, мора ван Линдер будто постарела сразу на пару десятков лет.

— Это очень долгий разговор, Грета. Знай одно, я всегда тебя любила. Все, что было мною сделано, — сделано ради тебя. Не высовывайся, сиди на своем отборе. Я найду способ с тобой связаться.

— Скажи хоть что-нибудь! Почему отец имеет на меня права? Он же не был матери мужем!

— Он заплатил за твое рождение, — горько произнесла мора ван Линдер и Грета вскрикнула:

— Это вне закона!

— А когда это волновало богатых и влиятельных людей?

— Ты говорила, что мама меня любила, — с трудом выдавила Грета. — А она… а она родила меня из-за денег? Я контрактный ребенок…

— Нет, все совсем не так, — вздохнула Амалия. — Твоя мать была глупой и доверчивой и любила раскидываться словами. «Я сделаю для тебя что угодно» или «Все, что мое, — твое». Щедрая, добрая, сильная — идеальная мать для магически одаренного ребенка. Больше всего на свете она хотела поступить в академию, хотела повторить подвиг своего отца и закончить досрочно. Вот только уже было ограничение по возрасту. Тогда-то и появился дерр Ринтар, хотя, я уверена, присмотрел он ее куда раньше. В обмен на поступление в Сантодинскую Академию Магии твоя мать согласилась выполнить одно желание дерра Ринтара. Любое, не ограниченное ничем. После первого курса она вернулась уже с тобой.