- Этот человек - воин вашего жениха, госпожа.  

- Я - Караши, госпожа, - мужчина обернулся и махнул рукой в сторону каравана. - Ваш паланкин уже ожидает вас.  

- Мое приданое? - отчаянно желая растянуть время, взволнованно вопросила Елена. Краем глаза она заметила, как от каравана в её сторону направился огромный верблюд, на горбе которого разместился яркий паланкин. 

- Мы позаботимся об этом, - пообещал Караши. 

Как только верблюд с возвышающимся на нем паланкином, приблизился, сердце Елены забилось напуганной птицей. Нервно оборачиваясь по сторонам, она отчаянно искала поддержки среди лиц своих людей. Но выражения их были сдержанно-скорбными, а лица служанок и вовсе напуганными. И потому, так и не обнаружив столь нужной сейчас поддержки, Елена, обратившись всей душой к Создателю, послала прощальную улыбку византийцам. Быть может, ей показалось, но девушка заметила, как у одного из воинов глаза странно заблестели. Были ли это слезы? Елена не могла знать.  

Скрывшись за плотной тканью паланкина, девушка опустилась на мягкие подушки. За ней последовала одна из служанок, Мария. Не прошло и минуты, как верблюд, поднявшись, начал медленно двигаться. Все вокруг закачалось. Елена, пытаясь привыкнуть к новым ощущениям, нервно вцепилась в плотные края плаща. Вздохнула, ощущая липкий жар. Теперь уж можно было и снять этот плащ. 

И все же, византийская принцесса, не сдержавшись, выглянула из паланкина. Взор её тут же зацепился за корабль.  

- Прощайте, - беззвучно прошептали губы Елены. 

3. 3

3 

Путешествие стало настоящим испытанием для Елены. Днем стояла невыносимая духота, и пребывание под покровом паланкина не приносило никакого облегчения. Ночью же становилось  холодно, и для того, чтобы согреться, византийская принцесса куталась в свой роскошный плащ - но и этого было недостаточно.  

Тело Елены изнывало от усталости и долгого сидения. Караван останавливался всего один раз в сутки - и тогда девушка, жадно хватаясь за возможность размять затекшие мышцы, ходила вокруг своего верблюда. Но, как бывает после долгого бездействия, каждый шаг давался Елене с трудом, ноги противно кололо, а голова кружилась, и долгожданная прогулка не приносила радости. 

А еще... Елене было страшно. И хотя она знала, что Караши и его воины - люди Гумерхана, вид этих странных мужчин, всем своим видом напоминавших ей насколько они разные, вызывал у девушки тревогу. Воины громко разговаривали. Жрали, словно дикие, голодные звери, сырое мясо.  Рыгали. Дрались, а потом, сжимая друг друга в медвежьих объятиях, мирились. Все это было настоящей дикостью для утонченной Елены. Все это виделось ей противоестественным.  

- Госпожа, - голос Марии отвлек Елену от разглядывания вечернего неба, которое подобно бесконечному шатру, простирался над степной местностью. Прежние ландшафты - с горами, зелеными лугами и водопадами, остались позади еще этим утром. Девушка перевела взгляд на служанку. Лицо Марии, выражавшее усталость, казалось Елене собственным отражением. Эта дорога вымотала их всех. 

- Ваш ужин, - продолжила Мария, протягивая ломти хлеба, сушеный сыр и красно-зеленое яблоко. Именно его Елена и выбрала для ужина. 

- Спасибо, - обхватывая тонкими пальцами гладкое яблоко, выдохнула девушка, - а где остальные? Где Ольга и Ирина? 

- Они пошли за чистой водой, госпожа, - Мария свела на переносице светлые брови. Видимо, что-то беспокоило её. И не мудрено - для переживаний имелись причины. Они были в пути уже 5 дней, и все еще не достигли назначенного места. Неопределенность все больше пугала - и Елену, и её служанок.