В черных волосах сира Нетфорда серебрились тонкие пряди, вспыхивали и угасали. Побелевшие кулаки судорожно сжимали поводья. Его пальцы казались прозрачными, вырубленными из куска льда.

Меня болтало в экипаже из стороны в сторону, качало на невидимых гребнях волн. Сдерживая в себе дурные позывы, я съехала с диванчика и уселась на пол. Прислонилась щекой к холодному окну, тяжело дыша.

Дверца распахнулась, в проеме показалось белое лицо герцога. Несколько мгновений он смотрел на меня со смесью недоверия и восхищения. Затем неохотно протянул руку.

– Перебирайтесь сюда, ланта Экарте, – приказал строго, усмиряя коня. – Айк, тише, она не жжется.

Я нервно схватилась за протянутые пальцы и позволила втащить себя на седло.

– Чего он так боится? – спросила шепотом, ерзая перед герцогом.

– В данный момент вас. Дурные воспоминания, – слышала, как он морщится. – Айк не любит огонь.

– Разве где-то горит?

Я скосила глаза. Показалось, что пушистые завитки волос у моих висков и впрямь окутаны красным маревом.

– Где-то горит, – задумчиво повторил сир, указывая «стеклянным» пальцем вперед. – Это древняя изнаночная тропа, ташерцы иногда пользуются ей. На свой страх и риск.

– Изнанка? – меня затрясло сильнее. – Вроде той, что в Мертвом лесу? С демонами, монстрами и… смертью?

– Изнанка бывает разной. На то она и изнанка, – пробубнил герцог. – Постоянно лишь одно: она проявляет суть. На свой странный темный вкус. Не вздумайте слезать с коня и кричать, ланта Экарте. Лишнее внимание нас убьет.

Он вовремя предупредил: вопль ужаса как раз рвался из саднящего горла. Из густого черного тумана под копытами выползали странные тени. Они тянули к нам свои щупальца и хоботки, но будто бы не могли дотронуться.

– Вот видишь, Айк, так гораздо спокойнее, – прохрипел герцог, и мой затылок оцепенел от ледяного выдоха. – Соседство огненной ланты хоть и неприятно, но полезно.

А я-то на секунду решила, что холодное ташерское сердце дрогнуло, и старший Эквенор решил позаботиться о перепуганной девице…

Дыхание герцога было колючим, мучительным. Студеным ветром оно гуляло по моим волосам, забиралось под воротник. С учетом тянущихся к нам черных «лап» поездка стала окончательно невыносимой.

Хотелось вцепиться в магически прекрасную гриву Айка, развернуть коня и скакать, скакать домой. В родной Эшер, в крошечную спальню. И там до самого утра выслушивать очередные упреки леди Беатрис.

– Верните меня обратно, – взмолилась шепотом, разглядывая бесконечную черноту впереди.

– Как вам угодно, ланта Эллайна, – герцог распахнул дверь экипажа, что катился бок о бок с нами, и в пару движений пересадил меня внутрь.

Хлопок – и я снова в темноте. Трясусь на полу, наслаждаюсь нервным ржанием и заунывным изнаночным воем.

***

Сколько часов продолжался кошмар, определить было трудно. Время на изнанке будто растягивалось горячей карамелью, то истончаясь до прозрачности, то утолщаясь. К моменту, когда экипаж наконец остановился, я потеряла всякую надежду, что взболтанные внутренности вновь найдут свои места.

В щель между штор пробивался свет уходящей ночи. Виднелись очертания высоких гор, столбы сторожевых башен, решетки ворот. Все это окрашивалось бледно-голубой рассветной дымкой.

Вой изнанки сменился голодным ржанием и звонким перестуком: кони ступили на дорогу, мощеную булыжником. Мы прибыли в северное герцогство Эквенор.

Дверца хлипкого экипажа, одной варховой милостью не рассыпавшегося по пути, распахнулась. Я кинула на герцога недружелюбный взгляд исподлобья, сообщая, что все еще жива. Не его стараниями. Даже слипшиеся волосы стряхивать с носа не стала.