Обычно я шарахалась от его мимолетных прикосновений, испытывая жгучее чувство брезгливости. Это хорошо. Легче будет делать первый шаг навстречу.

- Улыбнись, Катюша, - ласково попросил Амиров, - У тебя очень красивая улыбка.

Я растянула губы по его просьбе.

- Красивая, - горестно вздохнул он и добавил, - Когда естественная, а не принудительный оскал.

- Извините, - буркнула.

- Извини, а не извините, - поправил он.

- В смысле?

- Не находишь странным, что ты до сих пор обращаешься ко мне на Вы?

- Привычка. Незнакомым людям принято говорить на Вы.

- Отвыкай, Катя. Я тебе уже не незнакомый человек, а муж, - менторски объяснил он, - Будет странно, если молодая жена выкает мужу и даже не поднимает на него глаз.

Я метнула на него взгляд, но промолчала.

- Пойдем, мое золотце, - тяжко вздохнул Амиров и протянул локоть, - И не забудь, пожалуйста, обращаться ко мне просто по имени. Без отчества.

- Хорошо… Генрих, - с трудом, перестраивая себя, произнесла.

- Умница, - он снова поцеловал мою ладонь, нежно погладил дрожащие пальчики и осторожно привлек меня к себе.

Мы были с ним почти одного роста, если бы я сняла каблуки. А так могла любоваться еще сверкающей лысиной. Муж обнимал меня за талию, а сам словно пригрелся на груди, размеренно посапывая и тяжко вздыхая.

В первые секунды я стояла, задержав дыхание. Это уже было наглым нарушением моих личных границ. Хотя от них камня на камне не осталось за последнее время.

- Дыши, Катенька, дыши, - вдруг проговорил Генрих, отстраняясь, - Я тебя не съем.

- Я не вкусная.

- А я думаю наоборот, - он позволил себе беззаботно улыбнуться.

- Нам еще не пора? – решила перевести весьма скользкую тему.

- Да, следует поторопиться, пока гости не заскучали, - он расстроено отвел взгляд и снова подал мне руку.

Мы подошли к плотному занавесу, откуда нам следовало появиться на сцене и замерли, прислушиваясь, как именитый ведущий развлекает гостей и скоро начнет объявлять наш выход.

- Катюш, - заговорил Амиров, - Ты не злись на меня? Эта свадьба… она много для меня значит. Прости, что забрал тебя из дома без твоего согласия. Я постараюсь, чтобы в нашей жизни это был единственный мрачный прецедент. Слышишь?

- Да. Хорошо.

- Не думай обо мне хуже, чем я есть, - продолжил Генрих, - Я никогда тебя не обижу. Ни в чем не ущемлю. Что захочешь куплю. Просто подари мне в ответ немного своего женского тепла и ласки. Поверь, я горы сверну ради одного твоего нежного взгляда.

У меня в горле намертво встал ком от услышанного. Эти слова были сказаны тихо и без всякого пафоса. В какой-то степени мне даже стало жалко Генриха, просящего у меня тепла и ласки в ответ. Но себя было жальче.

- Хорошо, Генрих, - ответила, прочистив горло, - Я тебя услышала.

- А теперь встречайте! – со сцены раздался веселый голос ведущего, - Счастливые молодожены! Амиров Генрих Эдельбертович и его очаровательная супруга Амирова Екатерина Михайловна!

Муж бросил на меня довольный взгляд и потянул вперед туда, где свет софитов ослеплял, а громкая речь оглушала. Я выпала в прострацию перед тысячью незнакомых людей. Они аплодировали, свистели и всячески выказывали свою радость.

Нас мариновали на сцене еще тридцать минут. Я что-то отвечала, говорила в микрофон и показывала свою наигранную заинтересованность. Генрих же был по-настоящему доволен и упивался вниманием и моей активностью.

Чуть позже нас отпустили за отдельный стол, и праздник продолжился. Выступали известные музыканты, произносили торжественные речи популярные актеры. Я словно попала на премию Муз-ТВ. Сотни репортеров и фотографов ослепляли нас вспышками камер.