А трель все лилась и лилась. Кассиан не спешил вставать. Но спустя минуту, когда некто очень назойливый еще не перестал его вызывать, арголец все же поднялся и подошел к столу, на котором лежал небольшой плоский предмет. В половину меньше моего планшета. И что-то нажал. Над столом выстрелила голограмма молодого аргольца с длинными темными волосами. В которых поблескивали огненные искры. Кассиан вздохнул, провел рукой по лицу, словно что-то стирая, и буркнул:

 – Приветствую.

Лицо на голограмме вытянулось. Незнакомый арголец осторожно поинтересовался:

 – Почему на всеобщем? Нас могут услышать?

Камера в каюте аргольца была расположена так, что я хорошо видела его собеседника на голограмме. И совсем не видела лицо Кассиана. Но в том движении, которым он поднял голову, мне почудилось бесконечное изумление:

 – Что? Ты о чем?

 – Ты говоришь со мной на всеобщем языке, не на родном.

 – А! Не перестроился еще. Можем перейти на аргольский. Хотя, это не имеет смысла. Девушек сопровождает сит Бестужев. Ты же не хуже меня знаешь – этот хорн хорошо владеет нашим языком. Так что, если захотят подслушать, перевести будет кому.

Арголец на голограмме принял объяснение, но оно его не удовлетворило. Он пристально смотрел на Кассиана:

 – Кас, что происходит? Нам стоит готовиться к каким-то неприятностям?

Кассиан подтащил поближе стул и тяжело опустился на него:

 – К неприятностям нужно быть готовым всегда. И тогда они обойдут нас стороной.

Арголец на голограмме встревожился еще больше:

 – Что ты обнаружил на корабле землян? Донос оказался правдивым?

Кассиан медленно покачал головой:

 – Нет, на корабле землян все в порядке. Странности, конечно, есть. Но…

 – Какие странности? Что с пострадавшими?

 – Да нет никаких пострадавших. Во всяком случае, от нападений опасного животного. На момент нашего прибытия в лазарете находилась только одна землянка из военных, с нейропараличом. Она попала в передрягу из-за неловкости подчиненного на учениях. Вот и все. Девушек я видел. Все на месте. Завтра утром мы возвращаемся на свой корабль и будем сопровождать землян.

 – А животное?

 – Нет тут никакого животного. По кораблю все перемещаются свободно. Никто ничего не боится. Так что этот донос самая обычная провокация. Наверняка, ильдаррцы постарались. В надежде на то, что мы сами разорвем отношения с Землей. Я уже жалею, что мы явились в скафандрах и при полном вооружении. Думаю, что если бы не присутствие сита Бестужева, то ничего хорошего бы не получилось из нашего визита.

 – Так ты из-за возможного провала распереживался? Кас, я тебя не узнаю! Или… - тут арголец с голограммы прищелкнул пальцами, - точно! Это кто-то из девушек! Кас, я с твоим патологическим благородством сойду с ума! Я тебе сразу предлагал девушку! Вне очереди и без всяких смотрин. А ты все никак прошлое не отпустишь! Пойми, ничего уже не вернуть! Отпусти, и просто живи! Я тебя прошу! А девушку можешь сразу вести к алтарю. Хоть сразу с космодрома! Мое разрешение и благословение у тебя есть.

Тут Кассиан не выдержал и резко отвернулся от голограммы. И у меня снова сжалось сердце: такая мука была написана на его лице. В каюте аргольца повисла нервная тишина. И спустя секунд тридцать собеседник с голограммы осторожно позвал:

 – Кас?.. Кассиан…

Мой арголец сначала изо всех сил зажмурился на несколько секунд, а потом открыл глаза и повернулся к голограмме:

 –  Не сейчас, Винс. Поговорим, когда вернусь. А на сегодня достаточно.

Голограмма нахмурилась. А потом Винс согласно вздохнул:

 – Хорошо, по возвращении, так по возвращении. Но я тебя включа…