Кузнец вытянул передо мной короткий меч, пальцем провел по зазубринам на лезвии, показывая, что то безопасно. Выглядело оно печально. Таким только бить наотмашь и желательно по затылку. Но я со словами благодарности взялась за рукоять.

Какой тяжелый!

Для моих целей сгодится.

По правде, с мечами я дел никогда не имела и не собиралась учиться обращаться с ними. Но был Алексис. Если он управлялся с палкой, то сможет извлечь что-то и из настоящего оружия? Ему нужно тренироваться, чтобы вернуть хотя бы подобие былой формы. С изнеможенным пленником я далеко не уйду, а вот с воином — есть все шансы.

— Спасибо за вашу доброту!

Я потащила меч в дом, изо всех сих пытаясь не показать, что он оттягивает мне руку. Взвалить бы его на плечо наподобие коромысла — но кузнец точно не оценит подобного обращения.

Запихнув ржавую рухлядь под кровать, я выдохнула. Никогда не знаешь, какая ерунда может пригодиться в быту.

За ужином я сообщила про меч, который якобы взяла для своего развлечения. Врать нельзя, кузнец первый же расскажет хозяину, что невеста того раздобыла себе оружие.

Лорд Фаркоунт посмеялся, но не стал запрещать мне «играться».

— Чем бы жена ни тешилась, — гоготнул он, облизывая мокрые губы. — Я думал, тебе больше по нраву магическое искусство?

— Так и есть, но я с детства грезила о битвах. А когда увидела вашу кузню… Ох, она прекрасна, я не смогла удержаться. Оружие — вот в чем истинная мощь. Не в каких-то заклинаниях! И вы — тому живое доказательство. Вы столько добились благодаря военному делу, — я начала откровенно льстить, и моему жениху явно понравились сказанные слова.

— Ты права, все мои награды получены в битвах, — он довольно сощурился. — Никакие маги не сравнятся с настоящим воином. Ладно уж, занимайся. Запрещать не буду. Но ты же и сама знаешь, что как только мы поженимся, твоей первостепенной задачей будет не баловство, а рождение наследников?

— Конечно же, — я покорно опустила взор.

В день нашей свадьбы меня здесь не будет. Но вам, дражайший жених, знать об этом незачем.

С Алексисом я смогла встретиться лишь на следующий день. Вызывать его к себе вечером, на ночь глядя, побоялась — пойдут нехорошие слухи. Потому увиделись мы уже после завтрака.

— Ты сможешь с этим что-нибудь сделать? — спросила я, едва заперлась с ним в спальне, и полезла под кровать за мечом.

Алексис скептически глянул на моё «подношение», не спеша брать его в руки.

— Смогу. Выбросить. Это же груда железа, — поморщился он.

— Ах, простите, господин герцог. Что смогла, то и раздобыла. — Я всё-таки всучила меч и сложила руки на груди. — Ты вообще занимался с палкой!

Надо сказать, что за пару дней вне темниц к нему явно начало возвращаться прежнее настроение. Он больше не походил на оболочку себя прошлого. Мужчина хоть и исхудал, но выглядел вполне сносно. Во взгляде вновь горело непокорное пламя.

— И чего ты от меня хочешь? — он осмотрел меч, крутанул его в обеих руках, примеряясь к весу.

Я порадовалась, что комнаты в доме такие огромные, что в них можно танцевать толпами — не то, что размахивать оружием.

— Продолжи тренировки. Я не собираюсь задерживаться в этом месте. Мы сбежим в ближайшее время — и будет неплохо, если ты сможешь хоть как-то нас защитить. Ржавая «груда железа», — передразнила Алексиса, — гораздо лучше, чем её отсутствие.

— Я не ослышался? Что мы собираемся сделать? Сбежать?

Его бровь насмешливо изогнулась.

— План всё ещё в силе, — усмехнулась я, напоминая о том, старом нашем соглашении. — Я не намерена становиться чьей-то женой. Ты обещал мне свободу.