– Но почему вас волнует, хранится ли Псалтырь в нашей библиотеке?

– У меня есть на нее покупатель. Книга стоит небольшого состояния. Видите ли, я торгую редкими книгами и рукописями. В подобных сделках я выступаю в качестве посредницы.

Вообще-то дело было совсем в другом. Но Айрис не хотела объяснять истинную причину, которая заставила ее искать этот редкий манускрипт, ведь тогда он ни за что не помог бы ей.

– А дядя говорил вам, что библиотека его отца была разделена между его сыновьями? Каждый получил только часть.

– Да, говорил. Он обещал выяснить, кто из сыновей получил в наследство Псалтырь. Я не знала о его смерти… Очень долго от него не было ничего слышно, и я не представляла, что и думать. Я терялась в догадках. Возможно, он не нашел манускрипт, или передумал сообщать мне о нем, или его письма не дошли до меня… А потом решила, что у него просто нет времени заниматься какой-то книгой.

Любопытство герцога усилилось. Даже слишком.

– А когда вы встречались с ним и говорили о Псалтыри?

– В феврале или в начале марта. Я не могу вспомнить точную дату.

– Это было здесь, в Лондоне?

– Нет, ваш дядюшка написал мне и пригласил приехать в Мелтон-парк, в его поместье в Суссексе.

Герцог снова глубоко задумался. Подойдя к одному из окон, он выглянул на улицу, а потом оглянулся черз плечо и окинул гостью внимательным взглядом – от шляпки до туфель.

– Это единственная причина, по которой вы явились сюда, мисс Баррингтон? Или, может быть, есть еще что-нибудь, что вы хотели бы обсудить со мной?

Наблюдавшая за его высокой, стройной фигурой, Айрис растерялась от неожиданности и попыталась взять себя в руки, прогнав непристойные мысли.

– Нет, больше ничего, – пролепетала она, чувствуя, что ее ответ звучит глупо.

Он снова выглянул в окно.

– Вокруг дома есть большой сад. Сегодня выдался погожий денек. Не хотели бы вы прогуляться со мной? Кроме старых книг, я хотел бы поговорить с вами кое о чем еще.

Айрис не могла отказаться от прогулки с герцогом, раз уж он согласился ее принять. Но пока они спускались в сад, ей в голову пришла неожиданная мысль. Айрис показалось, что этот решительный человек может сейчас сделать ей предложение, которое не имеет никакого отношения к старым книгам.

– Где вы живете? – спросил Николас после того, как они прошли футов пятнадцать по садовой дорожке.

Он старался говорить ровным, спокойным тоном, не выдавая излишнего любопытства, но подозревал, что получилось больше похоже на допрос. Резкость его тона во многом была связана с тем, что он заставлял себя сосредоточиться на предстоящем разговоре, а не на эротических фантазиях, которые пробудила в нем эта незнакомка, едва ступив в кабинет. Она очаровала его с первого взгляда. Давно уже Николас так сильно и страстно не желал женщину, не испытывал такого немедленного, неистового влечения. Ему пришлось приложить все усилия, чтобы не показаться ей самым мерзким развратником во всем Лондоне.

– Я провожу большую часть времени на континенте. Я воспитывалась там и знаю, что лучшие библиотеки можно найти в замках и особняках старой Европы. Что касается дома, то у меня есть фамильное гнездо во Флоренции. Однако я много путешествую.

– Вы часто бываете в Англии?

– Не слишком. Примерно раз в год. Обычно я езжу в другие столицы мира.

– В поисках старых книг?

– Это дело моей жизни.

Прогулка завела их глубоко в сад, и через некоторое время они оказались у стены, которая его окружала. Мало у кого в Лондоне были во владении такие огромные участки городской земли. Северная часть сада была дикой и запущенной. Она представляла собой, по сути, кусочек нетронутой природы посреди большого многолюдного города, что было еще большей редкостью. Николас любил свой сад и считал его лучшей частью полученного наследства.