У Кевина было уже девятнадцать очков. Любой другой на его месте не стал бы рисковать, но Кевин потребовал еще одну карту. Это оказалась двойка. Николас бросил свои карты на стол и с подозрением посмотрел на кузена, а потом встал из-за стола, решив больше не играть сегодня.

– Думаю, что Розамунде лучше не приезжать на эту встречу. И вообще посоветуй ей воздерживаться от визитов в те места, где мисс Баррингтон может оказаться предметом обсуждения. Если они с Минервой захотят встретиться с третьей наследницей, я это устрою.

Двумя днями позже, закончив очередной рабочий день в библиотеке, Айрис поставила книги обратно на полку и засунула между ними маленькие полоски бумаги, чтобы отметить, какие издания были уже просмотрены ею. Затем она аккуратно сложила листы, исписанные заметками и предварительными оценками, положила стопку на край стола, сняла фартук и повесила его на спинку стула. Надев шляпку, Айрис приколола ее булавкой и накинула на плечи шаль, поскольку день выдался пасмурным и прохладным.

Выйдя из библиотеки, она заметила, что в коридоре царит необычная суета. Слуги с озабоченным видом сновали туда-сюда, а лакеи вносили стулья в гостиную. За ними наблюдал дворецкий. Вскоре к нему подошел повар и отвлек его разговором.

Айрис остановилась, чтобы понять, что здесь происходит, а потом пошла вниз по лестнице за поваром, который закончил беседовать с дворецким. На ступенях она столкнулась с герцогом, который поднимался ей навстречу. Он заметил ее, и его лицо омрачилось. С опаской оглянувшись через плечо, герцог спешно сказал:

– Пойдемте со мной. Вам нельзя медлить.

Взяв ее за руку, он повернулся и потянул Айрис за собой вниз по лестнице к черному ходу для прислуги. Не успели они миновать холл, как за их спинами послышались женские голоса – один высокий, а другой довольно низкий. Дамы разговаривали друг с другом.

– Он запретил мне приглашать Филиппа, – пожаловался высокий голос. – Эту встречу устраиваю я. Кем он себя возомнил?

– Не забывай, что это его дом. Я же говорила тебе, что не следует этого делать.

– Филипп имеет право присутствовать на семейном совете, сестра. Он заинтересован в решении этого прискорбного вопроса не меньше, чем любой из нас.

– Однако это дом Холлинбурга. Ты же знаешь, что он поклялся никогда не принимать Филиппа после случившегося.

– Много шума из ничего. Подумаешь, Филипп попытался поцеловать модистку. Едва ли за такие преступления положена виселица.

Голоса стихли вместе с шагами. Дамы поднялись по лестнице. Затем сверху более высокий голос воскликнул:

– Эти вазы выводят меня из себя. Я же просила Холлинбурга убрать их с дороги. Из-за этого леса шатающихся ваз трудно войти в гостиную. Куда ни повернешься, они везде встают на пути.

Обилие ваз тоже показалось Айрис чрезмерным в тот день, когда она впервые пришла сюда. Ориентироваться в лабиринте китайской керамики было бы трудно, если бы дворецкий не провел ее по самому удобному, хотя и не прямому, пути.

– Почему вы не убрали вазы? – шепотом спросила она герцога.

Он выглянул из-за угла на лестницу, а потом на вход.

– Они отпугивают посетителей. Это мой дядя их так расставил. Я собирался было убрать, но чем больше тетушка жаловалась, тем меньше мне хотелось что-то менять.

– Они очень ценные. Было бы обидно, если бы одна из ваз упала и разбилась.

Герцог оглянулся на Айрис.

– Насколько ценные?

– Неужели вы и их не оценили у специалиста? Я знаю в Лондоне человека, который мог бы этим заняться.

Герцог взял ее за руку.

– Давайте поговорим об этом позже. А сейчас мне нужно вывести вас отсюда так, чтобы никто не заметил. Боюсь, что вам придется покинуть дом через черный ход, которым пользуется прислуга.