Надеясь, что дело сдвинется, если она прекратит говорить, Айрис замолчала и начала изучать лежавшую перед ней на столе книгу.

Но герцог все не уходил.

– Вы очень хорошо осведомлены, – промолвил он. – Вы говорили дядюшке об этой иллюстрации с изображением города? Знал ли он приметы Псалтыри, собираясь искать ее для вас?

– Конечно, я описала ему куда больше деталей. И поверила, когда он обещал найти ее, точно так же, как теперь рассчитываю на то, что ее отыщете вы.

Делая пометки на бумаге, Айрис чувствовала, что герцог наблюдает за ней, и пока не решалась открыть блокнот, чтобы занести в него название книги, которую сейчас изучала. Ей не хотелось, чтобы герцог знал о ее личных записях.

– Когда вы с ним разговаривали? Возможно, дядюшка нашел Псалтырь, но не успел сообщить вам об этом.

Айрис ответила, не отрываясь от работы:

– Где-то поздней зимой или ранней весной, когда была в Лондоне. Кажется, все же это было в марте. Я уже говорила вам об этом.

– Вы встречались с ним здесь, в городском доме? – не унимался герцог.

– Нет, я ездила в поместье, где он тогда проживал. Ваш дядюшка пригласил меня к себе после того, как я написала ему. Я приехала в Лондон ненадолго, поэтому сразу же отправилась в усадьбу.

Книга, которую листала Айрис, представляла собой химический трактат 1693 года издания. Интересно, что он был написан на французском языке, а не на латыни. Обычно так поступали в том случае, если трактат предназначался для менее образованных читателей, ремесленников например. Об этом же свидетельствовали и скромные размеры книги. Айрис отложила ее в сторону до того момента, когда у нее будет время углубиться в чтение трактата и оценить его содержание. Она сделала несколько пометок на бумаге.

– Это было ваше первое письмо ему?

Вопрос был задан с наигранной беспечностью, но Айрис насторожилась. Не отрывая глаз от книги, она ответила столь же небрежным тоном:

– Я написала ему зимой из Парижа. Примерно в декабре. А почему вы спрашиваете?

– Да так… Мне просто интересно, согласился ли дядя встретиться с вами сразу же после первого письма.

– Вы согласились принять меня вообще без всяких писем. Однако, если это успокоит вас и уверит в его благоразумии, мартовское письмо было не первым.

Ей было трудно не обращать на него внимания. И не только из-за его бесконечных вопросов. Присутствие герцога будоражило Айрис, заставляя забыть о том, чем она занималась. Ей хотелось взглянуть на герцога, и она еле сдерживала себя.

– У вас была возможность осмотреть библиотеку в усадебном доме?

Вопрос был задан таким же беспечным тоном, как и предыдущий, и все же Айрис уловила в голосе герцога нотку живого любопытства. Она подняла на него глаза и увидела, что он пристально смотрит на нее. По какой-то необъяснимой причине ее ответ имел для него большое значение.

– К сожалению, мне не довелось побывать в библиотеке усадьбы. Она так же хороша, как и эта?

– По меньшей мере.

– Вы хотите, чтобы я оценила и ее состав?

– Значит, вы встречались с дядюшкой не в библиотеке, – продолжал герцог, проигнорировав ее вопрос. – Тогда где же?

Айрис снова насторожилась. По спине побежали мурашки.

– Почему вы спрашиваете об этом?

– Мне интересно, почему дядя с такой легкостью согласился принять вас. Его отец коллекционировал редкие книги. Но сам дядя этим не занимался.

– Я не могу удовлетворить ваше любопытство на этот счет. Еще раз повторяю: я написала вашему дядюшке и получила приглашение навестить его, а также указания, как найти поместье.

Выражение лица герцога стало едва заметно более жестким.