- Так все уже знают, что ты из Становой, самой большой деревни в нашем лаэрдсве. Хозяин же тебя возле неё подобрал, когда ты перед его конём на дорогу выскочила. – охотно и немного свысока отвечал мне Фанас, добавляя в тон немного эдаких отеческих и покровительственных ноток. – Про тебя воины в казармах сегодня болтали. Я там служу, кстати. До этого лета в пажах бегал, а теперь – оруженосец!

- Что про меня говорили? – мягко вернула парня в нужное направление.

Я так поняла, что про его головокружительную карьеру я ещё успею наслушаться – мальчишка явно мною заинтересовался и приметил себе в подружки, со всеми вытекающими. Ох, мне ещё для полного счастья не хватало стать объектом первой любви подростка! Сейчас меня слова Фанаса про семью Элизы заинтересовали. Я вспомнила замок, мать, отца, брата. В этой деревне, Становой, у моих родителей свой замок? Почему я, то есть, Элиза, оказалась в лесу с проломленной головой?

- Говорили, что лаэрд чудом успел тебя спасти, мастерски кнутом прямо из-под копыт выдернул. – с восхищением в голосе поведал мне о подвиге своего хозяина Фанас, а я невольно дотронулась до болезненного места на груди.

- То есть, сам ты мою семью не знаешь? – спросила.

- Нет, конечно. Я из Залесной. Да и потом, Становая - огромная. На трёх холмах раскинулась. Там только староста, деревенский казначей и опорник, что за порядком следит, поголовно всех знают: и старых, и малых. Им это для учёта нужно, по должности положено.

За разговором Фанас привёл меня в ужасное место. Начать с того, что с какого-то момента мои сапожки начали вязнуть в густой жиже под ногами, потом в нос ударила вонь и, наконец, когда мы совсем пришли и остановились, факел осветил жалкое строение с низким входом.

- Стой тут. Я сейчас. – сказал мне парень, сунув в руки факел и исчез во тьме.

Без него совсем жутко стало. Ещё и это «рох-рох-рох», «рох-рох-рох» где-то за стеной. Я, конечно, и в фильмах, и на картинках всяких свиней много раз видела… И свинину люблю… Но вживую мне в жизни как-то не пришлось сталкиваться с этими животными. Родственников в селе у нас не было. На даче соседи, если иногда, кроме кошек и собак, держали живность, то, чаще - кур или кроликов. Из окна поезда или автобуса, да и так иногда, в частном секторе, я много раз видела коров, телят, коз, гусей. Но вот живых свиней… на глаза не попадалось. Хотя, кажется, в детстве мама водила в зоопарк и там был домашний уголок… Но я плохо помню.

В общем, не по себе мне было этот «рох-рох» слышать. Не представляю, что нужно со свиньями делать. Точно знаю, доить их, как коз или коров, не нужно, уже хорошо. Понятно, что кормить придётся. Надеюсь, мне скажут, чем именно и где это брать.

Фанас появился внезапно с огромной охапкой соломы, со скрипом отворил ногой дверь унылого сооружения и нырнул в невысокий прямоугольный проём, как в чёрную дыру.

- Иди сюда! – позвал он меня.

«Господи, за что?!» - безмолвно вопрошала я, устраиваясь на ложе из колючей соломы, которое устроил мне Фанас за низкой деревянной загородкой, под стеночкой, в самом чистом и защищённом от сквозняков месте отвратительного сарая.

- Спи, Еля. Завтра у тебя трудный день. – ласково сказал мальчик, снимая с себя телогрейку и накрывая меня ею.

Я провалилась в сон мгновенно, и всю ночь видела волшебные сны из прежней жизни.

А наутро начался кошмар. Растолкал меня мужчина, от которого пахло намного хуже, чем от свиней. Он представился свинопасом, назвал себя моим старшим на ближайшие две недели и грубо приказал пошевеливаться. Да что же это такое! Ни умыться, ни в туалет нормально сходить…