Девушки, наконец, понемногу разговорились. Всё удивлялись тому, что я не умею шить. Ведь всех девочек учат этому с ранних лет.

- Меня тоже учили… - вздохнула. – Не способная я…

Где-то через час нуднейшей кропотливой работы, дверь в швейную комнату отворилась и к нам вошла прехорошенькая девушка. Она была настолько нарядно одета, особенно, в сравнении с остальными девушками, что я, в первый момент, приняла её за одну из хозяйских дочерей. Мне уже было известно, из разговоров соседок, что их четверо, и старшая скоро выходит замуж.

- Ну, и где здесь эта наглая рыжая девка, которая посмела сесть в хозяйское кресло у камина? – прямо с порога надменно спросила вошедшая девица, при этом, глядя на меня в упор и делая вид, что не знает, о ком спрашивает. – Где эта лиса драная, которая лапы свои немытые к лицу лаэрда протягивала?!

Честное слово, что-то я затупила, не сразу сообразила, что это она обо мне говорит. Нет, ну так-то, мне есть, чем оправдаться!

Во-первых, я забыла, что теперь рыжеволосая, поэтому прозвища «рыжая девка» и «лиса» на свой счёт не приняла. Даже окинула взглядом соседок, мол, «и правда, где она? О ком речь?». Не то, чтобы мне было очень интересно, но грех было не воспользоваться случаем, чтобы хоть ненадолго отвлечься от распарывания того, что я нашила.

Во-вторых, не сразу поняла фразу про хозяйское кресло. Однако, упоминание означенной мебели в сочетании с камином быстро навело меня на правильную мысль: «Ах, да! Это же я проснулась в кресле у камина! И это я теперь имею волосы цвета осенней листвы. Куда я там руки тянула? Ох, зря я вино пила! Хоть оно и напоминало компот, но оказалось таким коварным, что не помню, что творила. Да… оно, кресло, получается, значит, хозяйское и, похоже, у меня проблемы. Или нет?».

Нарядная красотка явно восприняла мои оглядывания на соседок, невинное выражение лица и полное спокойствие, как изощрённое издевательство и неуважение к ней.

А тут ещё кто-то из девочек проблеял, совсем некстати, то, что посетительнице очень не понравилось:

- Жанетта, ей хозяин позволил в кресле остаться. Приказал не будить…

От чего бы ещё миленькое личико девчонки так перекосило от злости? Красивые ровные бровки сошлись в одну линию, глаза метали молнии, щёки и шея стали пунцовыми, покраснели даже молочные полушария груди, которые чуточку виднелись в вырезе нижней сорочки, приподнятые вышитым тканевым корсетом на шнуровке спереди.

А потом, вдруг, девица, которую мои новые коллеги назвали Жанеттой, стремительно подошла ко мне, размахнулась и влепила такую пощёчину, что у меня даже в ухе зазвенело. Шок. Мне показалось, что ушибленная щека разом вздулась, увеличившись вдвое.

Ах, ты, гадина! Не раздумывая, я дала сдачи, чудом не свернув шею этой стерве, не ожидавшей ответки. А потом, ещё и удачно оттолкнула ошалевшую девку, схватившуюся за челюсть. Уже потом поняла, что в моей руке были зажаты огромные тяжеленые старинные ножницы, от этого удар получился, мягко говоря утяжелённым. Хорошо хоть, не остриём попала, а плашмя. Красотка так удачно упала грудью на стол для раскроя, что я не удержалась и, наподдала ещё пару-тройку раз по пышной заднице мерзавки, которая посмела поднять на меня руку. Кстати, только тогда и ножницы в своей руке заметила и использовала их, как палку.

- Только попробуй! Ещё раз! Взмахнуть на меня своими цапалками! – приговаривала с каждым ударом по мягкому месту. – Я их тебе оторву и скажу, что так и было!

Больше трёх раз стукнуть не успела. Девица, видимо, получив отпор, сначала в шоке была, а потом очухалась и одним прыжком отскочила к двери, как горная коза.