Рухама бледнеет ещё сильнее, чуть не падая в обморок.   
- Научите эту дикарку мыть полы и держать язык за зубами, - фыркает Кальяни. - Не знаю, зачем такой зверёк сыну, но видеть ее не желаю.  
- Взаимно, - замечаю, что руки дрожат от страха, но остановиться уже не могу.  
- Яша! – сокрушенно закрывает лицо ладонями женщина. - Умоляю! Молчи!   
- До вечера пусть посидит в темнице, - бросает Кальяни, разворачиваясь к выходу.  
- Что? – возмущенно подскакиваю.   
Но мне никто не отвечает. Только одна из девиц зовёт кого-то,  эмоционально размахивая руками. Спустя минуту в комнату входят две мощные женщины, всем видом  показывающие свои решительные намерения.  
- Пошли! - рявкает одна из них, хватая меня за воротник. 
- А на посошок? - уныло спрашиваю, чувствуя, как пятки отрываются от пола, а ткань платья больно врезается в шею. 
Ощутимый тычок в спину от второй заставляет смириться с вопиющим несоблюдением традиций. Посошка не будет. Зе энд. 
Последнее время я с завидной частотой сижу в каких-то малоприятных местах. Нет, конечно, темница тут вполне себе достойная, подозреваю, что по сравнению с отечественными камерами комфортабельная.  
Лавка обита темной кожей, свет из окошка под потолком освещает помещение, особенно бросается в глаза ведро, многозначительно стоящее в углу. Крысы не бегают, пауков не видно. А вообще, в этом мире есть крысы? Надо будет спросить у кого-нибудь.   
Время тянется невыносимо медленно. Как назло даже спать не хочется.    
- Эй! – дверь открывается со скрипом. - Дикарка! Вставай! Работать пора.  
У входа стоит женщина лет сорока, одетая в темно-коричневое платье, на голове такого же цвета платок. Единственное, что выбивается из образа, - это пояс из металлических прямоугольников примерно пять – шесть сантиметров в ширину. Суровый вид не предполагает возражений. 
- Переоденься,  - она бросает кусок серой материи.  
На мне сейчас платье гораздо лучшего качества, но, похоже, его не оставят.   
- А обувь? – спрашиваю, сравнивая свои голые пятки с её аккуратными  туфельками.   
- Не заслужила, - резко бросает в мою сторону. - Поторапливайся.  
Тряпка оказывается платьем, фасон которого взяли у мешка. Абсолютно прямое, без единой вытачки. Цвет тоже соответствует – грязно серый. На голову велено повязать белый платок. С непокрытой головой могут ходить только госпожи и наложницы, как выясняется.  Ни первого, ни второго я недостойна.  
- Меньше слов – больше дела! – поторапливает женщина.  - Не успеешь – твои проблемы! Но учти, еды не будет.  
«Какая чудесная сказка получается», - думаю, шлепая босыми ногами по холодному каменному полу. Коридоры тянутся друг за другом, одна лестница, другая. Как они тут без навигатора ориентируются?   
Впереди показывается просторный холл с ажурными, невесомыми, словно из хрусталя, колоннами. Посередине каменный фонтан, расписанный причудливыми узорами. На бортах играют нарисованные павлины,  а внутри рассекают водную гладь настоящие красные и золотые карпы.   
- Рада! – гаркает женщина.  - Вот тебе новенькая в помощь!   
Девушка, до этого усиленно натиравшая полы, тут же вскакивает на ноги.  
- Да, Ары-бай, - кивает, расправляя складки на сером балахоне, - благодарю за заботу.  
Старшая хмыкает, оставляя нас в компании ведра, тряпок и обитателей фонтана. 
Не могу оторвать взгляда от крупных рыб. Интересно, если палец в воду сунуть, укусят?  
Молодец, Яша! Именно об этом нужно сейчас думать!  
- Привет, - произношу, смущаясь. 
- Здравствуй, - улыбается напарница,  - Меня Дерья зовут.