Это нужно было прекратить. Немедленно. Сиюминутно. Оттолкнуть. Остановить. Убежать. Забыть.

А я продолжала тонуть, продолжала принимать и отдавать эти поцелуи. Казалось, если я перестану отвечать, задохнуть, сломаюсь от боли, умру прямо на месте. Поэтому я не остановилась.

17. Глава 16

Наши поцелуи отличались от тех, что были раньше. От одного прикосновения мое тело охватывало сказочно-невероятным ощущением правильности всего происходящего, а внизу живота поднималась волна жара, накрывая с головой и отключая здравый смысл. Я прижалась ближе, поддаваясь эмоциям, скользнула руками по обнаженной спине Деймона. Мне так хотелось заключить его в объятья, ощутить его кожу под подушечками своих пальцев.

Язык Дея сплетался с моим и… О, свет! Как соблазнительно он это делал. Настолько, что с моих уст сорвался тихий стон, в ответ на который Блэйк зарычал. Казалось, мы оба сходили с ума, сгорая в пламени неистовых желаний.

– Иди ко мне, Адель, – прошептал Деймон. От его голоса спину и плечи осыпал табун мурашек. Я должна была все-таки сбежать, ещё тогда, в первую нашу встречу или, может, в тот момент, когда не переступила порог его комнаты… Но было уже поздно поворачивать назад. Сейчас его губы были важней моих мыслей, страхов, надежд. В голове отчетливо звучали его слова: “...с тобой я какой-то дурной”. И от осознания того, что эти слова были сказаны в мой адрес, рассудок помутнел, потому что… В это мгновение я верила Деймону, верила в искренний брошенной им фразы и от всего сердца желала, чтобы это чувство не покидало меня никогда.

Поэтому обвила руками шею Деймона. Но ему этого оказалось недостаточно, поскольку его “иди ко мне” означало немного другое. Блэйк подхватил меня под бедра, и мы вмиг оказались на кровати. Я снизу, а он сверху, нависая надо мной. Полумрак. Горячее дыхание. Гул от собственного пульса. И полотенце Дея, которое вдруг скатилось по его ногам.

– Я схожу с ума от одной мысли, что ты здесь, – он наклонился и шепнул это мне на ушко, а после обхватил мою мочку губами. Я вздрогнула, прикрывая веки и предпочитая не думать ни о чем. А может в это мгновенье я и не могла думать.

Что мы делаем? Что будет дальше? Я не имела ни малейшего представления. Но мне не хотелось останавливаться.

Дей снова вернулся к моим губам, его поцелуи теперь были более нежными, словно он заигрывал со мной, спрашивал разрешения, хотя понимал, что в разрешении не нуждается. Я изгибалась под ним, в то время как наши языки жадно скользили друг по другу. Будто мы два голодных зверя. Обезумевших зверя.

– Адель, – сладостно прошептал Деймон, запустив одну руку в мои волосы, а другой он нагло задрал подол моей юбки. Его пальцы обхватили меня за бедро, мне пришлось развести ноги в стороны. И мамочки… В меня упирался его… Твердый, налитый кровью.

Я почувствовала как моя грудь тоже налилась, как там бешено колотилось сердце. С губ Дея сорвался хриплый стон, и я поняла – мы оба возбуждены. Именно так, как пишут в женских романах. До предела. До невозможности остановиться. Перестать целовать друг друга, оттолкнуть и лечь молча на подушки? Ни за что!

Со мной такого никогда не было, даже в другие разы, когда мы целовались с Деймоном. Ничего подобного. Я будто отключилась, перестала владеть собственным телом, позволила себе получать наслаждение. Да, мне было слишком хорошо, настолько, что я продолжала ерзать под Деем, а тугой узел в животе лишь сильнее стягивался, будто надеясь… нет, требуя получить разрядку.

Как же умело целовался Деймон, как ласково блуждали его руки по мне, как быстро его пальцы развязали веревку на моем платье, проникая под ткань одежды. Я не успела заметить, что мы оказались в одинаковом положении: оба обнажены, только мое тело еще покрывали поцелуи. Горячие. Необходимые. Сводящие с ума.