— В следующий раз могу посыпать не только солью.

— Угрожаешь? — усмехается так нагло, что сильнее сжимаю в руках вилку. Интересно, в случае чего, мне поверят, что это была самооборона? Буду говорить, что я пыталась защитить свои гордость и самолюбие, поэтому пришлось прибегнуть к таким варварским методам…

— Предупреждаю. Пока.

— Так, слушай сюда, Ева, — Кирилл поднимается из-за стола и со стуком ставит стакан на стол. Видно, что он слегка раздражен. Непроизвольно вжимаюсь в спинку стула, когда он подходит ближе. — Поигрались в мстителей и хватит. Я не в том возрасте, чтобы терпеть твои детские выходки.

Ну да, тебе — тридцать восемь, мне — восемнадцать. Разница в возрасте ощутимая, как и отношение к жизни. Так, какого вообще черта нужно было делать из меня свою невесту?

— Тогда отпустите меня домой.

— Это не обсуждается, — взгляд Кирилла становится жестче. — Завтра наш первый выход на люди, ты должна выглядеть как следует. Твои вещи уже привезли…

— Привезли? Папа? — тут же оживляюсь, чувствуя внутри себя легкое трепыхание надежды.

— Его водитель.

Даже не знаю, от чего мне больнее. От того, что папа не удосужился лично приехать и проведать меня, или от того, что отправил мои вещи, на корню зарубив все варианты возвращения домой. Внутри сразу все обрывается и летит в черную пропасть отчаяния.

Все мои попытки насолить в прямом и переносном смысле выглядят жалкими, когда отец не в силах защитить собственную дочь. Паршивее всего от того, что он и не пытается…

— Оставлю тебе свою безлимитную карту. — Выводит меня из невеселых мыслей голос Астахова. — Она полностью в твоем распоряжении, прикупи себе чего-нибудь стоящего.

Намекает, что у меня нет нормальных вещей? Это пренебрежение связано с разницей в возрасте или с тем, что я — дочь Савицкого? Если что, ни то, ни другое на вкус не влияют. А с этим у меня полный порядок. Моя бабушка даже раньше работала модельером одежды на фабрике, поэтому я с детства варилась в самом центре моды.

— И никаких глупостей.

— Не могу обещать.

Кирилл сжимает скулы, от чего черты его лица становятся жестче.

Черт, понимаю, что хожу по краю, но мне так хочется его позлить. Состояние как у ребенка, который решил делать все назло родителям. С учетом нашей разницы в возрасте, почти так и выходит…

— Можешь заняться, чем хочешь. Дом в твоем распоряжении. Готовить не обязательно, чуть позже подъедет домработница и все организует.

— Мне нужно встретиться с другом. — Складываю руки на груди, игнорируя «гостеприимство» Астахова. Точнее, его приказы.

— Пока никаких встреч.

— Я, что, ваша пленница?

— Нет, ты — моя невеста. Поэтому будешь вести себя тише воды, ниже травы, не привлекая лишнего внимания.

— Вообще-то, Даня — мой парень! — упускаю некоторые детали, дабы добиться нужного эффекта. — Он будет волноваться.

— Мне абсолютно все равно, кто он. — Снова холодный блеск в глазах напротив. Бездушный робот! — Журналисты только и ждут новой информации обо мне, поэтому на две недели исключишь все контакты и личные встречи, а после — делай, что хочешь.

— У вас паранойя! — качаю головой. — Мир не крутится только вокруг вас.

В ответ Астахов только хмыкает.

— Очень много тех, кто так не считает.

— Я все сказал. О брате своем думай, прежде чем совершать необдуманные поступки.

— Вы просто привыкли всех запугивать, но я вас не боюсь. На задних лапках перед вами прыгать не собираюсь, — выдерживаю очередной его убийственный взгляд. Прямолинейность у меня от мамы. Так даже папа всегда говорил. — Мне нужно встретиться с другом.