— Но… То есть как это я должна жить в вашем доме? — повторяю, пытаясь понять, что имеет в виду этот мужчина с ледяным взглядом. — У меня есть свой дом.

— Очень рад, но это мое обязательное условие, — голос Кирилла жесткий, не терпящий возражений.

— Условие? Для чего? Какое я имею отношение к делам отца? Вы…

— Кирилл, если ты не против, я бы хотел поговорить с дочерью наедине, — перебивает меня отец, не выдержав. И, получив утвердительный кивок Астахова, показывает мне на кухню: — Ева, на пару слов.

Соглашаюсь только из-за своего безупречного воспитания. Иначе я бы не стала за ним идти. Ну и хочется узнать, что происходит.

Спиной чувствую взгляд гостя. Мне неуютно от того, что он пронизывает насквозь, хочется поскорее оказаться у себя в спальне или где подальше. На другом континенте тоже подойдет. А еще лучше — на другой планете. Самой далекой, где не будет никаких Астаховых с дурацкими заявлениями.

— Что происходит, папа? Почему я должна ехать с ним? — киваю в сторону гостиной и складываю руки на груди, когда мы с отцом остаемся одни.

Он вздыхает, прежде чем сказать мне то, что навсегда меняет мою жизнь:

— Ты его невеста. Я дал согласие на ваш брак.

— Дал согласие на… что, прости?! — Поверить не могу в услышанное. Слова отца оглушают, прибивают меня к полу.

— На брак.

— Это шутка какая-то? Если да, то совсем не смешная.

— Нет, дочь, это правда.

— Ты сошел с ума… — качаю головой, не в силах сдержать нервную усмешку.

— Ева! Подбирай выражения, — шипит отец, оглядываясь на дверь кухни. — Нас могут услышать…

— Ну и пусть! — встряхиваю волосами, хотя от негодования готова затопать ногами. — Ты не посмеешь так со мной поступить.

— Еще как посмею. Я делаю это ради твоего же блага, дочка. Мы по уши в долгах перед Астаховым, у нас нет другого выхода.

У нас? Он серьезно так говорит? Ради моего же блага меня выдает незнакомцу? Вспыхиваю моментально.

— Ты готов отдать меня какому-то мужчине ради денег…

— Он очень влиятельный человек, Ева.

— Мне плевать, кто он! Я его не знаю, папа! — окончательно перехожу на повышенные тона, пытаясь пробить глухую стену. — Он старше меня... Во сколько раз? В два? В три???

— Не преувеличивай, дочка, — морщится папа. — Астахов не самая худшая партия.

— Партия? Я, что, по-твоему, товар?

— Ева, хватит. Мое терпение на исходе, — в голосе отца появляются стальные нотки. — Не время это обсуждать, я не сделаю ничего, что может тебе навредить. Все очень сложно. Астахов поставил условие — ты будешь жить у него дома до свадьбы, — как-то нервно вытирает пот со лба. — Я, конечно, был против, но…

— Что, но, папа?

— В противном случае у Павла будут проблемы.

— Проблемы? — мне становится не по себе, когда слышу имя брата. — Причем тут Паша?

— Паша в прошлом перешел дорогу Астахову, — папа снова озирается на дверь кухни. Немного нервничает. — Я узнал об этом недавно, поэтому у меня не было возможности все решить другим способом. А еще есть долги, которые нам не закроют по щелчку пальцев…

— Поэтому ты решил кинуть родную дочь на растерзание этому зверю, жаждущему расплаты?

— Не утрируй, Ева, прошу тебя. Мне тоже тяжело…

— Нет, папа, тебе все равно, — обхватываю себя руками, понимая, что ситуация становится безвыходной. — Ты даже не дал мне выбора, прекрасно зная, что ради брата я пойду на все.

— Ева… Дочка.

— Не называй меня так. — Обрываю отца, понимая, что достигла точки кипения. — Ты не имеешь права, после того, как поступил со мной. Я поеду с ним. Не ради тебя. Ради Паши. Только знай, что после того, как переступлю порог дома, ты потеряешь меня навсегда.