— Ваше Величество, нельзя, — принц переступил ногами и тихо добавил: — Вы хотите переворота?

— Да кто посмеет? — дядя тряхнул длинными волосами, в которых мелькнули седые пряди.

— Не драматизируй, — фыркнул король, но он уже пришел в себя и скрылся за ширмой, где стояла ночная ваза.

Громкое журчание рассказало о совершаемом процессе, Эйнар поморщился.

— Это чистая правда. Видели бы вы сейчас лицо Первого советника.

— Значит, армию надо забрать, — король вышел из-за ширмы, поправляя штаны. — Зови слуг!

«Забрать? — мозги принца заработали с удесятерённой силой. — И как, скажите на милость, забрать, если она двадцать лет в цепких пальцах старейшин?»

— Погодите, Ваше Величество, я сам вам помогу, — он бросился к платью, висевшему на распорках. —  А если и вправду обратиться к Совету с такой просьбой?

Мысли тут же нарисовали соблазнительную картину, где он, Эйнар, не только полноправный король, но и главнокомандующий своей армией, как Геван Великий, идет в военный поход.

— Не отдадут, — пробурчал дядя, который раскинулся на ложе в гордом одиночестве.

— Почему?

— Его Величество своей рукой поручил армию Совету после поражения в войне.  Ещё и условия выдвинул, чтобы вернуть ненароком не вздумали.

— Условия? Какие? — принц попытался вспомнить, записана ли где-нибудь такая информация в исторических книгах, и не смог.

— В ту войну с Бустерией погибло много народа, было утрачено доверие короля. Теперь только люди могут вернуть армию правящей семье.

— Но это же ерунда!  — вскричал принц вне себя.

— Так записано в свитках.

— Хотя можно и попробовать, мой сын, — король стоял перед ним полностью одетый. Тусклый взгляд пропал из заплывших от ночных возлияний глаз. Они горели молодым огнём. Если у тебя это получится, я оставлю престол.

— Что?

От удивления принц не нашёлся, что сказать. Он и не думал о такой возможности в ближайшие годы. Большие перспективы вдруг открылись перед ним и захватили воображение целиком.

Его Величество не совсем твёрдой походкой направился к двери, но чем ближе подходил, тем ровнее становилась его спина и выше голова. Эйнар шагал поодаль, его мозги плавились от дум и открывшихся возможностей.

На троне уже сидел не разгульный пьяница, а правитель государства. Иладар Третий выслушал насущные вопросы, поставил нужные печати на свитки и под конец обвёл Совет тяжелым взглядом.

— Я хочу, чтобы армия принадлежала королевскому двору. Хочу расторгнуть соглашение с Советом Старейшин.

Наступила такая тишина, что слышно было, как где-то далеко скрещиваются со звоном мечи. Это шла ежедневная разминка королевских охранников. Эйнар замер, ожидая ответа старейшин.

Вперёд шагнул Первый советник.

— Ваше Величество, это сделать можно, но вы сами выдвинули условия и скрепили их королевской печатью.

— Как выдвинул, так и отменю.

— Не получится, будет нарушение государственного закона.

— Измените закон. в чем дело?

Старейшины переглянулись, зашевелились, зашептались.  Рядом с Первым советником встал Второй.

— Нельзя по любой прихоти менять свод правил.

— Желание короля — закон, а не прихоть, — стукнул по столу Иладар Третий.

— Но Ваше Величество! Вы не можете отменить то, что сами приказали. Народ этого не поймёт.

— Народ об этом и не узнает, если вы не постараетесь, — проворчал король, но вслух сказал: — Тогда наследный принц выполнит ваши условия.

Эйнар вздрогнул и перевёл взгляд на отца. Он с детства привык скрывать своё истинное лицо. Его знания, смекалка и природный ум до поры до времени дремали, чтобы не вызвать у расслабившихся чиновников опасений за власть.