- Когда ей исполнилось четырнадцать лет, и открылся ее дар, она ненадолго исчезла из храма, а вернулась сама не своя. Оказалось, ходила в Киремос, и там ей не повезло случайно попасться на глаза моему брату. - Тут Лесарт вдруг опустил голову, отряхивая полу своего кафтана. - Предсказание, которое она сама себе сделала, гласило, что ее предназначение родить дочь, которую отдадут чудовищу. И бороться с судьбой ей не дано, потому что умрет родами. Ивалион считала, что бороться нужно, пока ты жив. С тех пор она бесследно пропала.

Он замолчал, хмуря брови, а потом продолжил:

- У меня ведь тоже есть дар, но я так и не смог ее тогда найти. А потом однажды увидел в видении мужчину, к которому ее приведет судьба, нашел его и все время был рядом. Ждал.

- То есть вы...?

- Да, - с горечью проговорил Лесарт. - А потом я хранил ее тайну. Ивалион хорошо скрыла свое дитя, но от судьбы не уйдешь.

Несколько минут стояло тяжелое молчание. Наконец Солгар спросил:

- Вы любили ее?

Лесарт не ответил, только глаза светились застарелой болью. А потом он сказал, глядя в пространство:

- У Гесты великое предназначение. А нам с вами еще предстоит постичь свое.

Странная догадка вдруг забрезжила в мозгу у царевича, когда он сопоставил некоторые фразы. Аж в висках запульсировало. Не в силах удержаться, Солгар спросил:

- Наставник, вы говорили... ваш брат... Кто он?

Тот не спеша отпил вина из глиняной кружки, криво усмехнулся и проговорил:

- Властитель Гелсарт.

23. глава 22

Властитель в далеком Киремосе тоже не спал. Не оставляло неприятное чувство, что он упустил контроль. Не то, чтобы Гелсарт боялся, что Зэйн его обманет. Нет, трижды повторенное согласие - клятва, и родовая власть не даст ему отвертеться. И все же. Все же.

Его мучила досада, которую он топил в вине. А на границе сознания плавала какая-то не дававшая покоя мысль. Когда осознал, запустил чашей в стену и зло расхохотался. Еще недавно точно также топил досаду в вине Зэйн. А сейчас у мальчишки был такой вид...

Гелсарт был уверен, что тот хитрит и что-то скрывает.   

Но было и еще кое-что. Смутное ощущение, ассоциация из прошлого. Неуловимое, как ускользающий аромат магии, что он почувствовал там, в Лабиринте. Он совершенно точно ощущал его когда-то. Это было очень давно. Ему трудно было соотнести, но почему-то связывалось в его сознании с невестой сына.

Заглядывая в себя, властитель не мог понять, что с ним происходит. Почему его так влечет к этой девочке? Только потому, что она Катх, а Катхи потомки драконов? Это могло служить объяснением.

В жилах Гелсарта текла малая часть крови демонов, так, во всяком случае, с гордостью говорила его мать. Эта самая гордость превращала его в НЕ человека, давала право смотреть на остальных людей, как на пищу. И Гелсарт был хищником, способным пожрать всех вокруг.

А капля крови древней расы делала девчонку особенной. Могло бы послужить объяснением.

Но было еще далекое смазанное воспоминание и ощущение, от которого он теперь не мог отвязаться. Ощущение, что он когда уже видел это и упустил. К тому же три предсказания от Салимского Оракула. Три раза посещал его странствующий жрец, чтобы сообщить ему нечто о его сыне. И ни разу Гелсарт, взбешенный беспардонной наглостью жреца, вторгавшегося прямо в его покои, не дослушал предсказания до конца.

Возможно, он был неправ. Сейчас он бы лучше владел ситуацией.

Усилием воли отбросив раздражение и досаду, властитель сосредоточился на главном.

Итак, мальчишка задумал обмануть его?

Гелсарт снова расхохотался.