Еще один мучительный вздох, и я снова смотрю в окно: за ним продолжают мелькать витрины просыпающихся магазинов и кафе.

Вздрагиваю от неожиданности: Макс берет меня за руку и тянет к себе.

Оборачиваюсь, когда он прижимается губами к костяшкам моих пальцев.

– Извини, что накричал. – Он еще раз целует тыльную сторону ладони и опускает себе на бедро. – Закажем завтрак на дом.

– Хорошо, – шепчу я и сглатываю эмоциональный ком, который подобрался к моему горлу жжением. – Ты тоже прости меня, – произношу немного сдавленно.

Макс качает головой.

– Тебе не за что извиняться. Я должен был предупредить тебя о Демиде.

Если бы ты это сделал, Серов, я бы сейчас не сжирала себя вместе с внутренностями и не винила в том, что натворила по незнанию.

Я закусываю изнутри нижнюю губу, раздумывая над тем, как узнать хотя бы минимум информации о его брате. Не потому что мне интересно. А потому – что хочу понимать к чему мне готовиться.

– Он надолго у нас?

Макс пожимает плечом.

– Не думаю. Может, на неделю. Смотрит квартиру себе.

– Понятно.

– Демид не хотел стеснять нас, – Макс проводит рукой по волосам, – но раз ты была на учебе, я предложил ему пожить у нас. Не чужие все-таки люди.

– А почему он у папы не остановился? У него же квартира в городе?

Макс усмехается и бросает на меня вопрошающий взгляд.

– Издеваешься? Демид с отцом в контрах. Я не знаю, что должно произойти, чтобы эти двое вообще собрались хотя бы за одним столом.

Я сжимаю губы и перевожу взгляд на дорогу.

– Ну ты не особо просвещаешь меня о своей семье.

И это чистая правда. Если с моей мамой он в прекрасных отношениях, то я с его виделась всего один раз и то по видеосвязи.

У нас самая настоящая «любовь» свекрови и невестки, в лучших традициях, я бы сказала.

Я – ничего не делающая, обнаглевшая девка – села на шею сыну замечательной женщины.

Ну хотя бы с отцом Серова у нас более-менее теплые отношения.

Но, судя по тому, что тот ни разу не говорил о своем втором сыне, дела у них с Демидом и правда не важные.

Вообще, Юрий Александрович специфический человек, ветеран Чеченской войны, сами понимаете… но к его резкости привыкаешь и, если не принимать его грубость близко к сердцу, отец Макса мне даже нравится.

– Не думал, что тебе интересны траблы моего отца с братом. К тому же ничего хорошего я бы тебе все равно не рассказал, – равнодушно роняет Макс и медленно чешет затылок. – Да и, сама знаешь, я этот год в бизнесе с головой был. Как ты вообще вытерпела это время со мной, – усмехается он и снова целует мне руку.

Год был действительно непростой: Макс занимался продолжением отцовского бизнеса с машинами, я вечно по курсам и обучениям моталась. Если находили время хотя бы на совместный ужин – и то хорошо было.

– А с Демидом мы не общались последние года два, – продолжает он. – Так что и говорить особо нечего было. Сам охренел, когда он позвонил мне.

– А почему не общались?

Макс молчит. Будто раздумывает над ответом.

– Да потому что крышу ему снесло от своего бокса. Он тогда был на пике успеха. Больше двадцати профессиональных боев и ни одного поражения. И тут я его, пожалуй, могу понять: успех и азарт кружат голову, но тогда мы еще как-то поддерживали связь. Я пару раз даже ездил на его бои. Это всегда было зрелищно. – Макс усмехается своим воспоминаниям. – Нормально Демид раскатывал своих противников. Тогда он еще был молод и амбициозен, но все изменилось, после того как он столкнулся с именитым чемпионом, который отправил его в нокаут.

Лицо Макса искажает странная эмоция.

– Я смотрел этот бой по телевизору. У него была удачная атака в пятом раунде. Но после нее он оказался в нокдауне. – Я не очень понимаю значение этого слова, потому что бокс – это последнее, что меня интересует. Но я слушаю внимательно каждое слово Макса. – Если честно, я не думал, что Демид будет продолжать бой. Во всяком случае, я очень хотел, чтобы он не делал этого. Потому что до этого брат пропустил уже очень много ударов. Но он всех удивил своей стойкостью и терпением, когда поднялся и решил продолжить. – Макс тяжело сглатывает. – Демид попятился назад, его противник попытался пробить по корпусу правым низом, но промахнулся. Это был удар, который сломал ему колено. Но я знал, что добил его не удар, а проигрыш. После этого он ушел из спорта. А затем оборвал связь со всеми и залег на дно.