Мамочки, теперь я поняла, почему девушка так визжала!

Про удвоение-утроение можно было забыть. По полу в панике носилось десятка три серых мышей. Иллюзорных – натыкаясь на ножки стульев или кровати, они исчезали и появлялись уже с другой стороны преграды. Но лучше от этого, честное слово, не становилось.

Раскрасневшаяся, растрепанная молоденькая служанка прыгала по комнате с увесистой шкатулкой в руках и хлопала ей по мышам-миражам, видимо, надеясь, что ей повезет убить единственную настоящую. Успеха она пока не добилась. И вряд ли добьется, подумала я, оценив количество скачущих грызунов.

- Вы уверены, что здесь всего одна мышь? – с сомнением уточнила я.

- Да! – ответила из коридора Дэлия. – Я читала книгу, дверь неожиданно приоткрылась, и в нее шмыгнула мышка. А потом началось вот это. Когда я смогла выбраться отсюда, снаружи были только вы.

- А как быстро вы выскочили?

Девушка смутилась.

- Откровенно говоря, это заняло какое-то время.

Отлично. Пакостник давно сбежал, а разбираться с этим мне. Ну оке-ей…

К мышам я относилась равнодушно и тем не менее обнаружила себя придерживающей подол платья и отходящей в сторонку. Иллюзия иллюзией, а зрелище наскакивающих друг на друга серых тушек было малоприятным. Что ж, чем быстрее я развею чары, тем лучше.

Я открыла книгу. Плотные желтоватые страницы, пахнущие краской, листались тяжело, и нужное заклинание нашлось не сразу. К сожалению, тут не описывались конкретные случаи. Давались лишь рекомендации, как в целом себя следует вести при чтении подобных заклинаний.

Магия в этом мире была несложной – если смотреть со стороны. Основывалась она на произнесении слов, вернее, истинных имен предметов. Это значило, что, каким бы могущественным не был маг, если перед ним лежит яблоко, а в заклинании он твердит «сыр», ничего не получится. Поэтому для заклинаний пользовались особым языком, простым, как палка. Никаких метафор или двусмысленностей, исключительно ясные и однозначные смыслы.

Благодаря этому составить заклинание под конкретную ситуацию не составляло большого труда. Заглядывай в словарь – и шпарь, лишь бы природных способностей хватило.

И вот тут начинались проблемы. Волшебникам в целом были доступны любые заклинания, но существовали врожденные склонности к определенному виду колдовства. На практике это означало, что Минна, будучи огневиком, теоретически могла заставить воду в кружке замерзнуть. Однако на это у нее ушло бы гораздо больше сил и мучений, чем у мага-водника, которому хватило бы пары слов и щелчка пальцев.

У Целестии был дар к управлению стихией воздуха. Но в том же учебнике встретилось предупреждение, что у «иномирян окаянных» может проснуться совсем другой дар, нежели у старого хозяина тела. Так, к примеру, вычислили того самого придворного, который чуть не захватил власть в Меланте. Хуже того, дар может и вовсе исчезнуть, словно его никогда не бывало.

Если мои способности не изменились, все вместе это с высокой вероятностью означало, что мыши так и продолжат бегать по полу леди Дэлии Фелиты.

Впрочем, я и не обещала ничего определенного.

Пробежавшись еще раз глазами по строчкам, я захлопнула книгу и сосредоточилась. Ну-с, рискнем!

- Эрт са ани варма арен!

- Все еще бегают, – сообщила Дэлия очевидное.

Я нахмурилась и снова раскрыла томик. Результат, конечно, ожидаемый, но, может, я пропустила что-то важное? Например, не помолилась святому, который покровительствовал конкретному виду магии. А то ведь я даже не почувствовала ничего, хотя в книге написано, что должно быть покалывание или ощущение, как будто из тебя что-то тянут. Не хотелось думать, что я попала в число тех иномирян, которые вообще лишились дара.