– Я не уверен, что это свадьба мне нужна. – Объясняю вкрадчиво. – Вернее, теперь совсем не нужна.

Вижу, как брови у друга сходятся на переносице.

Костяшки белеют. И он с силой лупит ладонью по столу.

– Ополоумел? – Представляю, каких сил стоит ему сдерживаться. И нецензурные выражения не использовать. – Если струсил, сходи к психологу! Или со мной поделись!

– Последний вариант мне кажется наиболее практичным. – Фыркаю.

Хочу хоть как-то разрядить обстановку. Мне ещё работать с Бойцовым.

Что будет, если его удар хватит? И Олеся мне этого не простит…

Макс поворачивает голову. Устраивается в своём кресле хозяина дома. И руки в замок сцепливает.

Смотрит, не мигая.

– Слушаю.

– Я заключил с Изабеллой сделку. Никакой любви в наших отношениях нет. – Начинаю с главного.

Обозначаю границы. Так чтобы сразу понятно стало.

Вижу, как Макс морщится. Выдыхает сдавленно.

И губами в задумчивости пожёвывает.

– А что тогда у вас?

– Помнишь Соню? – Отвечаю вопросом на вопрос.

Сцепливаю зубы. Напрягаю мышцы лица, чтобы не сорваться.

Слишком больно произносить это имя. До сих пор.

И в груди предательски печь начинает. Будто раскалённым железом ткнули.

На лице Макса недоумение.

Сухо кивает. Не решается ничего сказать, да и что тут скажешь?

Три года прошло, а я ещё всё как неживой.

Загоняю себя работой. Пытаюсь отвлечься.

Строю бизнес. Могущественную империю Романова и Бойцова.

Макс – скорее мозг нашего бизнеса, я – руки ноги.

Только для кого – неизвестно.

Ведь её больше нет. Какой я идиот…

− Если ты до сих пор любишь Соню, то зачем свадьба с Изабеллой? – Друг выдыхает.

Смотрит исподлобья. Прогнуть взглядом хочет.

− Потому что Иза настояла именно на таком исходе событий. Я просто не рассказывал раньше. Думал, что сочтёшь меня идиотом. – Злюсь, сжимая челюсти.

− А ты думаешь, что сейчас я так о тебе не думаю? – Бойцов разряжает обстановку.

Хмыкает, позволяя улыбке расцвести на физиономии. Ободряюще по плечу похлопывает.

− Давай, рассказывай.

Опускаю голову. Рассматриваю свои ноги на узорном паркете, прикидывая, с чего начать.

И сердце грохочет внутри как товарный поезд. Заглушает голос разума.

− Ты ведь помнишь, как я был с ней счастлив. С Соней… - Начинаю, откашливаясь.

Откидываюсь в кресле. Прикрываю глаза.

Жмурюсь до чёрных точек.

Мы познакомились больше десяти лет назад. У обоих за плечами – непростые отношения. У меня не сложившийся брак, у неё – тяжёлое расставание.

Потянулись друг к другу. Просто неразлучны стали.

Нас, как будто, объединили эти проблемы. Закалили.

И Сонечка сразу сказала, что хотела бы от меня дочку…

А потом её не стало. Сгорела быстро. Увяла от болезни, от которой пока нет 100%% лекарства.

Мы даже пожениться не успели.

Ком встаёт в горле. Ни вздохнуть, ни выдохнуть – больно.

Мотаю головой, пытаясь прийти в себя.

Мысли очищаются.

Моя любимая шатенка снова встаёт перед глазами. Стройная. С огромными печальными глазами как у подстреленной лани.

И я больше никогда её не увижу.

− Я думал, ты её отпустил… - Голос друга хрипит.

Он не понаслышке знает, что такое терять любимых. Смотрит сочувственно.

И кадык нервно дёргается.

− Постарался отпустить. – Киваю. – Даже на свидания пытался ходить. Но всё не то. Она всегда выигрывала все сравнения…

− Сравнивать живую женщину с погибшей – это глупо. – От хлёсткой фразы друга меня знобит. - Тебе уже сорок. Пора бы это понять.

Киваю. Внутри всё застывает.

Голос хрипит.

Но я всё-таки нахожу в себе силы продолжить разговор. Потому что не представляю, что делать дальше.

И перспектива брака с Изабеллой уже не кажется чем-то привлекательным.