– Да я не понял толком. У нее двое детей, аж по три года им, двойняшки. Но я не знаю, могут ли они быть от него. Про мужа ничего не ясно.

– Хм, как интересно, – медленно тянет мать, – когда же Катерина родила?

– В смысле, когда? И ты так сразу с ходу поняла, о ком я говорю?

– Догадалась просто, ее лицо было везде, – тут же выкручивается мама. – И я с ее матерью как-то встречалась по делам, она и рассказала про дочь-модель. Ладно, отдыхай, сынок. Как узнаешь, что там с твоими друзьями – расскажешь.

И она отключается, заставляя меня удивленно смотреть на телефон в руке. Ведь мама никогда не интересовалась никем, кроме членов семьи. Да и семьей-то интересовалась постольку поскольку.

В конце столь необычного на общение дня я решаю не сидеть в номере, а отправиться в театр, а после навестить ресторан неподалеку. Давно не ходил на спектакли, а у ресторана хорошие отзывы в интернете, а мне все равно нужно развеяться, раз уж я до сих пор отдыхаю.

Да и в голове снова крутятся мысли о Кате. Я бы даже сказала, что они оттуда и не уходили. Постоянно все меня так или иначе сталкивает с ней. Вадим с ней знаком. Теперь еще и мать.

Спектакль оказывается средненьким, с фаталистической направленностью. Задумка хорошая, но не раскрыта актерской игрой до конца. Зато артисты заставили меня всерьез задуматься о том, что не зря в последнее время все крутится вокруг Кати. Что–то это да значит.

В ресторан вхожу, чувствуя себя поклонником теорий заговоров и прочего. По-доброму усмехаюсь, намереваясь хорошо поесть и выкинуть всю конспирологическую чушь из головы. Но не тут–то было.

– Нет, в это просто невозможно поверить! – восклицаю подходя к столику, за которым сидят Катя, Вадим и двойняшки.

– Влад, – почему–то напрягаются оба, правда, Катерина традиционно сильнее, – мы уже уходим, детям спать пора.

– Да я к вам не собирался подсаживаться, не переживайте. Я просто поздороваться. И да, конечно, детишкам пора спать. Они еще маленькие, – перевожу взгляд на малышню. – Почему–то все никак не могу понять, кого они мне напоминают. Еще днем задумался. Как будто уже видел похожее лицо, – в голове возникает картинка. – Точно! У моей матери до сих пор моя детская фотография стоит на столе, мне там тоже примерно три. Так вот, твой мальчик, Катя, прямо вылитый я с того фотоснимка.

За столом воцаряется давящее молчание. Кажется, я снова ляпнул что–то не то, как когда предложил Кате сходить куда–нибудь, чтобы извиниться.

– Простите. Это отвратительно прозвучало. Я не хотел никого оскорбить. Наверняка многие мальчики в этом возрасте похожи. Конечно, твой сын похож на отца, на Вадима, – неуклюже извиняюсь.

– Влад, ты не мог испортить вечер сильнее. С момента нашей последней встречи ничего не поменялось. Состояние моего организма осталось прежним.

На краю сознания возникает картинка из прошлого, как я случайно вместе с другом узнал нелицеприятную для него новость.

– Ох, ты ведь не можешь иметь детей, точно. Вы поэтому не расписаны, да, ребят?

Тут нервы не выдерживают у Кати.

– Иванов, какого черта?

– Оу–уоу, полегче, здесь же дети, – поднимаю перед собой руки.

– Меня беременную не убила машина после вашего семейного приема, так ты приехал закончить начатое спустя столько лет?

– Какая машина? – теперь я снова ничего не понимаю.

– Обычная, – произносит Катя зло.

– Катюш, – говорит Вадим успокаивающе, сжимая ее ладонь, – что за машина?

Катерина прячет глаза, и на ее лице как будто сожаление, словно она сболтнула лишнее. Впрочем, пояснять она не собирается.