Хотя нет, он был бы опасной шестеркой при главном боссе. Его родители куда круче сынишки. И я почему–то уверена, что их основной мозг по вселенским гадостям — это Маргарита. Женщины от природы куда более изощренные в жестокости, как бы это не было удивительно.

Мои размышления прерывает звонок в дверь. Испуганно вздрагиваю от резкого звука и автоматически начинаю просчитывать вероятность того, что на лестничной клетке Влад. И в голову услужливо лезут мысли о ненормальности его матери.

– Дети, в комнату, – отмираю, не позволив панике распространяться дальше, – ваш мультик как раз сейчас начнется.

– Это Вика, мама? Она решила приехать и поиграть? – спрашивает Лена, глядя с надеждой на дверь.

– Не думаю. У Вики есть своя жизнь, котик, она молодая девушка, к тому же уехала на семейное мероприятие. Пожалуйста, иди за братом в комнату, я тебя прошу.

Дочь слушается, а я беру из сумочки перцовый баллончик и подхожу–таки к двери. Никакого другого относительно безопасного и быстрого средства защиты у меня в доме нет, не с битой же наперевес идти, я могу не успеть ею замахнуться. А с баллончиком есть шанс. Только нужно прицельно распылять его в коридор, чтобы не шло все в квартиру.

– Ты? – посмотрев в глазок, открываю, не колеблясь, дверь. – Мы разве договаривались о встрече? Анжелика что–то сделала?

Мою внезапно проснувшуюся паранойю приходится резко отменять, ко мне пришел Вадим, не Влад. Наши встречи с последним можно и дальше списывать на волю случая и судьбоносной закономерности, но только пока. Все может измениться в любой момент.

– Я, – адвокат обаятельно улыбается, а потом его взгляд опускается на мою ладонь, все еще сжимающую баллончик. – Для кого это ты приготовила?

Смотрю на свою руку так, словно впервые вижу.

– Что именно? Ах, это? Так вечер поздний, и в многоквартирных домах чего только не бывает, сам знаешь, – произношу тоном лектора. – Нужно быть всегда на чеку!

На последней фразе еще и машу над головой этим самым баллончиком.

– Только семь вечера. И ты живешь в элитной высотке с консьержем, круглосуточным видеонаблюдением и с кучей натыканных тревожных кнопок вокруг.

– Но ведь наш консьерж не тайный агент спецназа, верно? А на технику вообще никогда нельзя полагаться. У меня блендер, знаешь, сколько раз за последние три года сгорал? А я дорогой постоянно беру, отзывы читаю, о фирме думаю.

Вадим слушает меня с явным недоверием, но что ему еще остается.

– Дай–ка мне эту штуку, пока сама себе не навредила, – отбирает у меня баллончик. – И давай уже зайдем. Я, конечно, понимаю, что ты живешь на этаже, где две другие квартиры также выкуплены твоим отцом, но все же неуютно здесь общаться, – и он буквально впихивает меня внутрь. – Кстати, конкретно к тебе сложно попасть. Ты забыла, что консьерж обязана спросить, кто и к кому пришел?

– Но ты ведь как–то попал, – бурчу раздраженно, – значит, нет ничего невозможного.

– Я есть в списке твоих гостей, – спокойно отвечает Вадим.

– Серьезно? – выгибаю правую бровь. – Возможно, мне стоит пересмотреть список. Теперь я сама должна заботиться о нас с детьми, вся ответственность на мне.

– Верно, – адвокат кивает, не сводя с меня внимательного взгляда. – Так кого же ты настолько опасаешься, что встречаешь с баллончиком в руках?

Я упрямо молчу. Одно дело – обратиться к нему за помощью с Анжеликой, и другое – поделиться внезапно объявившейся проблемой из прошлого. Тем более я и сама пока толком не знаю, насколько эта самая проблема серьезна.

– Инстинкт самосохранения? – делаю еще одну попытку выпутаться.