Ох, какие я ей гадости наговорил в последнюю нашу встречу, стыдно теперь. Считал себя тогда королем вселенной. Да и симпатия к легкой доверчивой девушке пугающе росла.

Наверное, не в последнюю очередь из–за мук совести я тогда внезапно превратился в заботливого идеального мужа для Ники. Но она даже в то время раздражала своим характером, особенно на фоне кроткой Кати. И в итоге все хорошее во мне спроецировалось на малыша, который оказался не моим сыном.

Каждому воздается по заслугам, и это справедливо.

– Алло, – тут у меня звонит телефон, отвлекая от пустой полемики в голове. – Да, мама. Как ваши дела?

– Боремся, сынок, вовсю боремся. Ты мне скажи, куда пропал? Адвокат без тебя с Никой сражается.

– Ничего, он хорошо справляется. Мы с ним на связи, – успокаиваю маму. – А я решил уехать. Немного нервы проветрю и вернусь, не переживай.

– Бежишь от проблем. Ладно, отдыхай, – выказывает мама свое недовольство и отключается.

Ни от чего я не бегу. Всего лишь предпочитаю не лезть на рожон. И не проявлять мазохистские наклонности, приходя на встречи с Никой. Она чем–то похожа на мою мать, всегда знает, как больнее ужалить.

Пусть. Ну их всех женщин на свете. Сегодня в центре города ярмарка фермерских продуктов. Если я не уезжаю, то схожу туда, девушка с ресепшена очень советовала.

В очередной раз отвлекусь и, возможно, пойму, что делать дальше. А если не пойму, то хотя бы куплю вкусных продуктов, надоело неправильно питаться, условия в номере позволяют нарезать себе салат и сыр.

Ярмарка представляет собой сборище палаток с продавцами. Правда, продукция у многих действительно отличная и гораздо вкуснее, чем в магазине. Но, в целом, довольно скучно. Я–то хотел зрелищ, не только хлеба.

– Уважаемые посетители нашей ярмарки, приглашаю пройти к сцене, для вас выступят народные коллективы, – громко объявляют, возвращая мне интерес к происходящему.

Понятия не имею, где тут сцена, но куча людей вокруг явно знают. А я иду за ними.

Конечно, первые ряды плотно забиты, но мне хорошо видно и чуть в стороне позади. Останавливаюсь в тени раскидистого дерева и готовлюсь насладиться бесплатным выступлением. Но люди с другой стороны дерева, кажется, не собираются дать мне возможность посмотреть выступление, они слишком громко разговаривают.

Неосознанно делаю шаг к незнакомцам, хотя делать замечание не лучшая идея, правильнее будет найти себе другое место. Но тут я вижу, кто мне мешает, и, в удивлении, замираю.

– Я не оставлю тебя в покое, Катя. Ты так просто не останешься на всем готовеньком, – злобно шипит темноволосая стройная женщина, ростом даже выше Кати. А ведь и та не крошка. – Я добьюсь того, что моя дочь получит все то, что ты украла у отца.

– Мам, может, не надо, мне скоро выступать, я хотела спокойно посмотреть на остальных, – канючит девочка–подросток рядом с этой мадам–переростком.

А, она на гигантских каблуках, теперь понятно. А то я уже начал чувствовать себя гномом.

– Послушай дочь, Анжелика, не позорься, – тяжело вздыхает Катя. – Я ничего не забирала у вас и уже тем более не крала у папы. Ты меня достала. Если не отвяжешься, то это я подам на тебя в суд за преследование и угрозы.

– Да что ты мне сделаешь, у тебя никого нет, – снова шипит Анжелика.

Ведь это с ней вчера говорила Катя, когда ей стало плохо! Внезапно понимаю я. Я отчетливо слышал имя «Анжелика», оно точно не настолько распространено, чтобы спутать.

Раз я теперь верю в знаки, то это точно один из них. Я обязан вмешаться.

– Катя, какая встреча! А я тоже решил посмотреть ваш деревенский фестиваль, – жизнерадостно восклицаю, выпрыгивая из–за дерева.