Я–то это уже замечала, но ведь не может она совсем не по закону действовать. На нее и пожаловаться могут, ей тоже не может быть интересно внимание со стороны.

– А как же Аня? – вспоминаю еще одну коллегу. – Янкова, помнишь? Она ведь беременная долго снималась, а потом еще вроде в декрет вышла даже.

– Ага, наснималась почти до родов, да так, что попала в больницу с осложнениями, пришлось ребеночка оперативно вытаскивать и матери жизнь спасать.

– Но она ведь оставалась в штате какое–то время? – не сдаюсь.

– Катя, у нас срочный договор! Ей полагался, как и всем нам, если не приведи, это случится, декрет! Отпуск до родов и после сколько–то там, я не сильна в этом. А отпуск по уходу за ребенком у нее был ровно до того момента, пока не закончился договор!

– То есть очень маленький срок.

– Да, – кивает Света. – А ты чего спрашиваешь? Операция какая–то предстоит? Ой, – восклицает коллега, а потом понижает голос до тихого шепота, – или залетела от того красавца? Которому ты все глазки строила и отнекивалась. Признавайся, подруга!

Глаза Светы горят любопытством и неприкрытой жаждой сплетни. Мне приходится призвать в себе все свои актерские способности, чтобы ничем не выдать себя.

– Нет, у нас с ним ничего не было, – произношу спокойно, – тебе показалось. За бабушку волнуюсь, ей предстоит операция на глаза, думаем, не лучше ли ее делать в другом городе. Мне тогда надо будет поехать с ней, а на сколько я не знаю.

Света смотрит изучающе несколько секунд, а потом кивает. Поверила, можно расслабиться.

– Это плохо, подруга, Белла не любит такое. Ты поэтому сейчас изображаешь ударницу труда, да? Думаешь, потом лучше к твоей просьбе отнесется?

Неопределенно веду плечами.

– Все же посмотри для бабушки клинику здесь, город у нас нормальный, хоть и далеко от столицы. Тебе спокойнее будет.

– Скорее всего так и сделаем, спасибо, – вежливо заканчиваю разговор, думая, что с бабушкой уже все давно решено, а вот со мной нет.

На подходе к подъезду у меня звонит телефон, отвечаю не глядя, а пора бы приучить себя так не делать.

– Алло, я вас слушаю.

– Катюша, это Маргарита, – доносится приторный голос, – Иванова, – добавляет она.

– Я поняла, вы у меня единственная знакомая с этим именем.

– А–хах, как мило, - смеется женщина в трубку. – Я чего звоню, похвалить тебя хочу. И на работу сходила, и к врачу. Ты себя береги, манипуляция ведь не самая приятная, а ты всюду успеваешь.

По моей спине пробегается холодок. Совсем вылетело из головы, что у Жени сегодня снова прием. Да и я не думала, что теперь нахожусь настолько под колпаком.

– С–спасибо, – произношу, заикаясь, – мне так легче, мыслей меньше, когда мозг загружен делами.

Собственно, это правда.

– Но ты все–таки поберегись. Когда там проверять пойдешь, все ли получилось? Через пару недель? Что тебе сказал врач? – Маргарита атакует меня вопросами.

– А–ага, наверное, да, – отвечаю невпопад.

– Я с тобой схожу, поддержу тебя, раз ты так переживаешь. Мать у тебя не самая заботливая, выполню ее обязанности, не благодари, – договаривает и отключается.

16. 16

– Женя! – забегаю в квартиру с криком. – Женя, ты дома?

– Да, – выглядывает подруга из своей комнаты. – Что–то случилось?

– Ты была у врача? – спрашиваю, запыхавшись.

– Ах это, – она краснеет и отводит глаза. – Была. Я сегодня за свои деньги сходила, ты не думай.

– Речь не об этом. Когда ты на проверку окончательную пойдешь, или как там это называется?

Почему–то простой вопрос вводит подругу в ступор. Она молчит, мнет пальцы и смотрит в пол.

– Женя, что такое? – подхожу к ней и кладу руку на плечо. – Ты можешь мне довериться, не держи в себе.