С другой стороны, я не шпионка, чтобы записывать кого–то незаметно, может, и хорошо, что не принялась изначально, а то они бы заметили и точно по головке не погладили бы.

– Никакого обмана и шантажа, я не собиралась никому портить жизнь и брак. Но ваш сын должен нести ответственность за свои поступки, – упрямо повторяю, глядя в одну точку перед собой.

Моя психика не выдерживает, нервы на пределе, и за обманчивым спокойствием скрывается стремительно подкатывающаяся истерика.

– Я ей верю, дорогой, – произносит Маргарита уверенным тоном. – Пусть идет с миром. А мы попозже навестим, – дотрагивается до моей руки, от чего я вздрагиваю. – Да не бойся, я не кусаюсь, у меня для этого есть муж и охранник. Сейчас подвезем тебя домой.

– Не надо, я сама, – отвечаю слабо.

– Чего сама? Время уже позднее, мы тебя вымотали, нет–нет, ни в коем случае. Тебе еще к врачу идти завтра, мы довезем, – возражает мать Влада.

– Завтра я целый день работаю и на выходных тоже. Раньше следующей недели не получится, – произношу механическим голосом.

Все труднее уверять себя, что происходящее не со мной, а с кем–то другим.

– Значит, на следующей, ладно. Только не затягивай, чем позже решишься на аборт, тем сложнее будет процедура, – «заботливо» говорит Маргарита. – Все, приехали, – она улыбается, – передавай привет маме и отчиму.

Владимир выходит из машины, выпуская меня, затем возвращается внутрь, и их автомобиль быстро уезжает. А я только сейчас понимаю, что родители Влада привезли меня к матери, к дому, где я прописана. А это может означать только одно – непрозрачный намек на то, что они меня так просто не оставят, точно убедятся, поступила ли я «правильно».

8. 8

Ночь проходит отвратительно, я засыпаю только под утро, лихорадочно крутясь на стареньком диване, который еще вчера казался очень удобным, а сегодня стал орудием пыток, не иначе. Но, чувствую, после такой памятной встречи с четой Ивановых мне и пуховые перины показались бы тверже скал.

Вот тебе и осталась одна в квартире, чтобы принят ситуацию с Владом.

Мало того, что пришлось на такси ехать на квартиру, ведь не к матери же в самом деле заявляться, она бы меня на порог не пустила, так еще спать не смогла толком. Как и думать, и принимать сложившуюся ситуацию.

Да и что тут, собственно, принимать. Еще вчера было одно, а сегодня уже совершенно другое. Кто–нибудь, отмотайте время назад, я хочу, чтобы расставание с Владом оказалось моей самой большой проблемой.

И зачем только я решила ему написать? Взял он в итоге ответственность, ага. Очень диким для меня способом, породившим кучу тревог и опасений.

Поднимаюсь до будильника, все равно не спится, чего лежать. Двойная доза кофе и душ превращают в меня в почти вменяемого человека. К счастью, такие бессонные ночи нечастое явление в моей жизни, и, учитывая мой возраст, на лице они мало отражаются. Раньше времени потерять работу мне совсем не хочется.

– Так, ладно, я должна это сделать, – уговариваю себя, – все равно придется вытаскивать деньги из рюкзачка, не идти же с ними на работу.

Осторожно засовываю руку внутрь, словно опасаюсь, что деньги за ночь отрастили зубы и вот–вот откусят мне пальцы, и достаю ровные пачки на свет. С идеально сложенными бумажками ничего не произошло, они все такие же, как будто только что напечатанные.

Бегло пересчитываю и понимаю, что сумма весьма приличная. Не думаю, что аборт даже в самой дорогой клинике города стоит так много. Накинули сверху за молчание? Не забыв предупредить, что шантаж и разговоры про них под запретом.