Так он и написал в отчете: «Был подвергнут неизвестному воздействию, похожему на гипноз».

Полковник прочел и зачем-то повертел в руках лист пояснительной записки, будто хотел обнаружить на его обратной стороне водяные знаки. Стукнул кулаком по столу.

– Как это вообще могло случиться? Откуда взялся этот … как его… рептилоид?

– Выясняем, товарищ полковник. Уже нашли лабораторию. За забором, где этот монстр врезался в фуру. В лаборатории обнаружены труп неустановленного гражданина, без головы, и женщина. Живая. Допрашиваем. Лаборатория оборудована по последнему слову медицинской техники. Личность убитого устанавливается.

– А где эта скотина сейчас?

– Два вертолета патрулируют местность. Как только просигналят об обнаружении, отправим туда войска. Личный состав проинструктирован.

– Проинструктирован на предмет чего? Что их будут гипнотизировать? Как вы его собираетесь ловить, если уже пойманного не смогли удержать? Хорошо, никого из вас не убил и не сожрал.

Майор Белоусов не знал, что ответить, и только нервно полировал большим пальцем козырек фуражки.

Полковник встал и подошел к окну.

– Далеко не убежит. Может, завалить его сразу – и дело с концом.

Зазвонил телефон.

– Полковник Зинченко. Слушаю! Есть, товарищ министр!

Николай Афанасьевич положил трубку.

– Министр звонил. Приказано взять живым. Да как же эту тварь живой возьмешь, если она личный состав гипнотизирует?

Часть 6

Николай Афанасьевич сидел в кабинете следователя.

«Зоя Владимировна Шихова. Тридцать восемь лет. Не замужем. Медсестра из областной больницы. Наняли на год. Кто нанимал, не знает. Связались по телефону. Подписала договор и дала подписку о неразглашении.

Знает только Владлена Михайловича. Фамилию не называл. Зарплату платили вовремя. Один день выходной. Жила всю неделю тут же, в комнате рядом с операционной. В комнате висит колонка: слышно, что происходит в операционной.

Услышала шум и прибежала, а там такое!.. Монстр с операционного стола слез, а потом еще и Владлену Михайловичу голову снес».

Следователь достал из сейфа паспорт и протянул полковнику.

«Михаил Аркадьевич Латышев». С фотографии на Зинченко смотрел Мишка.

«Мишка! Латышев! Господи! Как же тебя угораздило! Мишка, Мишка».

Память, как в воронку, затянула полковника в прошлое.

«Стингер!» – заорал пилот.

Удар, взрыв. Вертолет без заднего винта крутится, под углом врезается в каменистый склон, скользит вниз, со скрежетом обдирая бока…

– Старлей! Старлей! Очнись!

Его бьют по щекам. Открывает глаза.

– Очнись, лейтенант. Валить пора. «Духи» скоро появятся. В живых только вы и я.

Узнает говорившего: Михаил Латышев из разведроты. Нестерпимая боль в ногах.

– Ноги…

– Сейчас, посмотрю.

Михаил осторожно освобождает его ноги от придавившего их ящика тушенки. Достает из вещмешка аптечку. Вкалывает обезболивающее. Крепко бинтует ногу. Вытаскивает лейтенанта из вертолета.

– Тут кишлак рядом. Стреляли с той стороны. Сейчас набегут. У нас – минут двадцать.

Мишка приседает:

– Держись за шею, лейтенант. Только не задуши. Тяжелый, ты, однако. Подожди. Бушлаты захватим, иначе ночью околеем.

Мишка забирается в вертолет и возвращается с двумя бушлатами.  Зинченко обхватывает Михаила за шею. Мишка, покачиваясь под тяжестью, ведет его по дороге к кишлаку.

– Ты что? Это же дорога в кишлак.

– Там точно не будут искать. Сейчас пройдем метров триста и в горы поднимемся, может, рядом с дорогой место укромное найдем. Смотри по сторонам, лейтенант.

Метров через двести Мишка показал в сторону от дороги:

– Видишь?

Николай не увидел ничего, но Мишка, не дожидаясь ответа, ускорил – насколько было возможно – шаг. На склоне громоздились каменные глыбы. Как это Мишка заметил щель между одной из них и землей? Опустив Николая на камни, разведчик по-пластунски полез в этот проход. Вернулся обратно: