– Ты что ли мне жених, чтобы приказывать? – Я взвилась от ярости, от несправедливых упреков, и выдернула руку.

– Тебе мало одной похищенной сестры и пропавшей другой? – Прошипел Гавани в ответ, тряся меня за плечи.

– Нечестно с твоей стороны напоминать об этом…

Маркиз, не обращая на меня внимания, кивнул двум своим громилам лакеям, отдавая приказ о сопровождении и не слушая мои робкие протесты. Я прикусила язык, зная, что он в какой-то степени прав, беспокоясь. Охотники за богатыми невестами всегда были, есть и будут, и даже в свои шестнадцать лет я это понимала. Он же не знал, что я могу дать отпор любому грабителю.

– Если ты готова испортить свою репутацию, заявившись одна в дом развратного холостяка, о чем я вообще толкую! – Ворчал Гавани, и у меня возникло внезапное желание успокоить его поцелуем. Но я не могла позволить себе такую вольность, и откуда вообще такие глупые мысли. – Глаз не спускать, пока за ней дверь палаццо герцога не закроется!

Я посмотрела на его высокую мощную фигуру, пока лодка отчаливала, а потом отвернулась. Свежий ветерок обдувал мое горящее пламенем лицо, и я до сих пор не могла поверить, что осмелилась на такой провокационный поступок. Прижала ледяные ладони к щекам, чтобы хоть немного их остудить и встретилась взглядом с Лоренцо, который смотрел немного укоряюще.

– Ваш отец убьёт меня, когда узнает, что я отвез вас в палаццо маркиза Гавани…

– Если ты сам ему не скажешь, то он не узнает!

– Если он меня спросит, я не буду врать.

– Он не спросит, Лоренцо…

Неделю спустя я взволнованно потирала руки в ожидании прихода Азалии, своей старшей сестры, которая в этот вечер вызвалась меня сопровождать на бал маскарад в палаццо графа Морозини.

Я решила постараться воссоздать образ Дианы – древнеримской богини охоты. Кто-то может упрекнуть меня в любви к римской мифологии, но я обожала стрелять из лука. А она была охотницей. Может и жаль, конечно, что я родилась девочкой, но лук и стрелы были просто моим продолжением, неотъемлемой частью. Как, впрочем, и любовь к верховой езде и фехтованию, которыми в последнее время занимаюсь с Федерико, своим младшим братом, который уже был выше меня ростом. И до последнего времени не всегда у Федерико получалось победить меня на этих уроках. Хотя брату было четырнадцать, он прекрасно обращался с оружием и у него были лучшие учителя.

Конечно на бал мне хотелось взять настоящие лук и стрелы, но Азалия поменялась в лице, когда услышала об этом. Чтобы не доводить дело до скандала, пришлось согласиться на миниатюрную копию.

А вот над платьем швее пришлось потрудиться. Белая, расшитая золотом ткань, была подобрана в виде древнеримской туники с открытыми плечами и тонкой талией, благодаря специально для меня сшитому корсету. Легкая ткань струилась до самых щиколоток, а на ногах были кожаные сандалии.

Горничная помогла заплести волосы в косу, а на голове красовалась маленькая бриллиантовая диадема. Я вспомнила, как несколько лет назад мы собирали на бал Тициану в образе Клеопатры. Тогда свои рыжие вьющиеся волосы сестре пришлось прятать под черный парик, создавая сильный и легкоузнаваемый образ.

Я испытывала чувство вины от своего подвешенного состояния. Сможет ли аристократия Венеции закрыть глаза на отсутствие траура в их семье. Такая странная ситуация, никто не знал, что делать в таких случаях. Ведь доказательств смерти Марии не было, и отец наотрез отказывался признавать ее мертвой. Она просто была пропавшей без вести, и я действительно желала от всего сердца однажды открыть дверь и увидеть на пороге пропавшую сестру. Никто в нашей семье не хотел считать ее погибшей, все по разным причинам старались думать, что произошло что-то другое. Она жива. А вот что с ней случилось, никто не знал.