- Ты думаешь, Мэй – моя Шабаки?

- Откуда мне знать? Говорят, человек сразу понимает. Дед вот знал с самого начала. Отец тоже маму с первого взгляда возжелал забрать себе.

- А ты?

- Я с Шессой только ругался. Но да, она как-то сразу стала нужной мне.

- Я как только Мэй увидел, понял, что она должна быть моей.

- Мэй тебя боится. И неудивительно. Ты ее пугаешь постоянно.

- Да не боится она меня! Я же чувствую. Я ей нравлюсь.

- Ну-ну. Какой чувствительный.

Таймэн насупился. Он терпеть не мог, когда над ним насмехались, но Раиль, казалось, только это и делал.

- Слушай, – внезапно спросил дядя. – Ты ведь во дворце так ни с кем и не спал?

- Нет.

- Почему? Мэй все равно не доступна.

- Сначала думал, что быстро ее уложу. А потом... ну... а вдруг она узнает? Тогда точно моей не будет.

- А если не узнает?

Тай тяжело поглядел на дядю. Умел же целитель задавать вопросы, которые сами по себе являются ответами!

- Я хочу только ее, – признался сам себе юноша. – Остальных не вижу.

- А гарем? – не унимался Раиль. – У тебя ведь гарем. Если бы ты был дома...

- Не знаю, – взгляд Тая стал каким-то испуганным. – Правда не знаю. Думаешь, я влип?

- Это тебе решать.

- Да нет. Я просто... нужно только переспать с ней. И это наваждение кончится.

Раиль пожал плечами, поднимаясь.

- Тут я тебе не советчик. У меня была только одна женщина – Шесса.

И оставив ошеломленного Таймэна хлопать глазами, целитель ушел: к своей единственной.

9. Глава 9. Игра в поддавки

Это стало для Мэй уже привычной игрой. Утром столкнуться с Таем в дверях столовой: он, кажется, всегда дожидался ее и обязательно задевал ее руку. Потом увидеть его на уроке. Чувствовать его жадный взгляд. Задавать ему неожиданные вопросы и получать не менее неожиданные ответы. Тай знал много стихов. Загадывал загадки на катайском. Рассказывал смешные истории. Уроки с ним стали интереснее, и даже вечно невнимательный Самюэль начал слушать и повторять.

Таймэн в чем-то был сущим мальчишкой – нахальным и бесконечно уверенным в своей неотразимости. Но некоторые поступки ее просто поражали.

Сегодня он принёс ей перчатки. Сразу три пары – одни вязанные и двое кожаных.

- Носи, – сказал он. – Я видел, у тебя руки мёрзнут.

- Но у меня есть перчатки, – растерялась Мэй. – Просто я их всегда теряю. Или забываю.

- Не надо забывать. Я не хочу, чтобы ты простудилась.

- Ладно. Спасибо.

Она не знала, что сказать, просто молча хлопала глазами. Боги, о ней никто и никогда так не заботился! А этот засранец тут же все испортил, склоняясь к ее лицу и шепча:

- Спасибо ночью не согреет. Запишу на твой счет.

У Мэй аж ладони зачесались, так захотелось двинуть ему по самодовольной физиономии. Но на них и так уже глазели – Мэй готова была поспорить, что некоторые уже ставки делали, как долго она продержится. Бить его снова было бы чересчур... интимно. Это бы, пожалуй, значило, что он проник ей под кожу. А это не так. Ну... разве что немного.

- Запиши, – ответила она насмешливо. – Я тебе тетрадь на Перелом года подарю. Чтобы мои долги записывать.

И, пока он не придумал что-то еще, гордо прошла на самое место за столом. А ведь и в самом деле – через пару недель праздник. Она подарит ему амбарную книгу. Места в ней хватит на пару лет вперёд. Интересно, а как бы он отреагировал, если бы она подарила ему то, чего он так яростно добивается? Он ведь прав – Мэй очень боится близости с мужчинами. А к нему она как-то уже привыкла. Тай кажется не врет о своём опыте. Он может сделать ей хорошо.

Она сердилась на саму себя. Даже думать об этом не следует. Одна только мысль о близости с ним обозначает, что он победил! "В поражении есть своя сладость", – шептал внутренний голос, но Мэй велела ему заткнуться и принялась завтракать, демонстративно не глядя в сторону Таймэна.