Кое-что длинное и толстое упёрлось в развилку между ягодицами, и я пошатнулась — Ден среагировал молниеносно и прижал меня к себе, не оставляя сомнений в том, что именно пристроилось к моей заднице. Оно медленно потиралось, в то время как Дениэль, опустив голову и трогая мою шею губами произнёс:

— Вот так. Расслабься, доверься мне и заведи руку выше…

Вроде бы он мне показывал правильное движение, но двигались мы совсем в неправильном направлении. Я откинула голову ему на плечо, не имея сил сопротивляться возбуждению, и его другая рука, которая не удерживала мою, почувствовав капитуляцию, с талии медленно поползла к груди. Тяжелое, надрывное дыхание Дениэля шевелило волоски где-то рядом с моим ухом, давая понять, как сильно он меня хочет. Но я не только всё чувствовала и понимала, я сама заряжалась и заводилась от его желания, теряя остатки разума — со мной такое случилось впервые. И, наверное, в том бассейне всё бы закончилось весьма для меня плачевно, если бы в момент, когда Ден потянул мои купальные трусики вниз, надрывно не залаяла собака, и над бассейном не загорелся яркий свет прожекторов.

Это мгновенно отрезвило, будто ушат холодной воды вылили, и я, пнув Дена пяткой, вырвалась из его рук, уходя под воду.

— Твою мать, — услышала сдавленное шипение перед тем, как скрыться на дне бассейна, а вынырнув в паре метров от искусителя, обнаружила, что он почти угадал. Правда, поминать надо было не мою, а свою мать.

— Ой, Деничка, ты дома? Хорошо. Ты сегодня рано. А я вот тоже решила поплавать, — щебетала Марго, спускаясь по ступенькам в воду, — подумала, присоединюсь-ка я к Тине, а то мы расстались на какой-то неправильной ноте.

— Правда? А что случилось? — оживился «братец» в явной надежде парой нужных фраз раздуть между нами конфликт ещё сильнее.

«Искусителя» мгновенно сменил «манипулятор», но Марго быстро свела его надежды на нет.

— Вот скажи Тине, сынок, что мы можем себе позволить оплатить её платье и прочие пустяки, а то она наотрез отказывается принимать от меня подарки, — она подплыла к сыну грациозным брасом «по-собачьи» и встала на ноги.

Дениэль посмотрел на меня с ухмылкой, типа «знаю я твой план, не прикидывайся бескорыстной», но матери сказал совершенно другое:

— Мамуль, не дави на Тину. Мы же хотим, чтобы ей в нашем доме было комфортно, правда? Дай ей возможность самой решать, в чём выходить замуж.

— Но, Дени, я просто хотела как лучше…

— Мам, ты иногда сама того не замечая пытаешься насильно навязать людям своё мнение. Не надо, — уж не знаю, говорил он это, преследуя свои цели сберечь семейные деньги или правда встал на мою сторону, но большое ему за это спасибо.

С того вечера мне стало общаться с Марго по поводу свадебных расходов немного проще, всё-таки сын имел на неё огромное влияние — кстати, никогда не следует об этом забывать. Сегодня сей факт во благо, а завтра — во зло.

Среду, четверг и половину пятницы Ден выматывал мне нервы показушным игнором и разговорами с «девушкой», будто болтать с ней по телефону необходимо, только когда рядом я. Будто сцены в бассейне вовсе не было. Я по-прежнему не верила, что она существует, но всё равно невольно злилась. Да так, что один раз не выдержала, сама позвонила Семёну Карловичу и принялась ворковать в трубку, как только Ден закончил свой очередной разговор. Представляю, как бедный профессор удивился.

— Привет, как дела? Настроение? — я специально избегала обращения, потому что с женихом мы были на «вы», и, зная Дена, можно предположить, как он сей факт воспримет. — Замечательно, я тоже...