«Как терпит небо? Нет громов в запасе?». В. Шекспир.

В конце недели выпал снег, а утром понедельника она проснулась с ощущением, что что-то должно произойти, причём не обязательно что-то плохое.

Вообще-то она любила спать допоздна, но сегодня её разбудил яркий солнечный луч, прорвавшийся сквозь занавесь окна. Он мягко заскользил по полу, перебрался на постель и остановился на Таниных губах. От этого ощущения тепла она и очнулась. Медленно открыв глаза, оглядела комнату. Её спальня весьма преобразилась. Идеального порядка не было и в помине – его сменил художественный бардак. Искусственный букет гвоздик исчез, а на его месте появилась композиция из засушенных полевых цветов. Таня никогда не могла чётко определить, какие цветы ей нравятся, но точно знала, что гвоздики терпеть не может. Её раздражал их пряный запах, оказывая буквально удушающее действие. Их вид, в свою очередь, напоминал ей о кладбище, а она пока не стремилась присоединиться к его обитателям.

Она встала и сладко потянулась. Подойдя к окну, убрала штору, подвязав её у нижнего угла подоконника широкой атласной лентой. Комнату залил яркий солнечный свет, прогоняя мрак, грустные мысли и последние клочки сна. А сны ей сегодня ей и впрямь снились чудесные. Что всё в её жизни совсем не так, как кажется. На самом деле она никогда не работала в полиции, а стала адвокатом, да к тому же вместе с Асей. И Игорь никуда не исчезал. В её сне он клялся ей в любви и осыпал нежными поцелуями. Он целовал её глаза, нос, лоб и, наконец, прикоснулся губами к её губам...

Тут она проснулась, обнаружив, что тепло на губах – это не поцелуй, а солнечный свет. Надо признаться, даже немного разочаровалась. Потом вдруг улыбнулась: вспомнила, что вчера, ложась спать, прошептала заговор типа «приснись мне тот, кто думает обо мне». Интересный результат.

Сбросив ночную рубашку, Таня наскоро приняла душ, надела джинсы и майку. Тщательно расчесав волосы и стянув их эластичной лентой, вышла из комнаты. Проходя по лестнице, она поняла, откуда этот необычайно яркий свет. Она глянула в ближайшее окно и убедилась в правильности своей догадки: за окном всё было покрыто снегом. Это ещё больше подняло ей настроение.

– Доброе утро! – весело произнесла она, войдя в кухню. Впрочем, её радости по поводу чудесного дня, похоже, никто не разделял. Танечка сидела с несчастным видом, а причина её дурного настроения сидела рядом с ней. Игорь с унылой физиономией ковырял вилкой в тарелке.

– Возможно, для тебя оно и доброе, – пробурчал он.

Таня, не обращая на его «приветствие» ни малейшего внимания, обратилась к девчушке:

– И что, так с самого утра? – спросила она, имея в виду настроение её папаши. Девочка кивнула. – Кошмар!

– Не всем же быть такими жизнерадостными, как ты. У нас, простых людей, иногда возникают проблемы, – с тем же кислым видом произнёс Игорь. – И хотя ты опять опоздала, можешь присоединиться к нашему завтраку.

Таня присела в реверансе.

– Благодарю вас за милость, оказанную мне. Могу я надеяться, что мне будет позволено сидеть в присутствии вашей августейшей особы? – В тоне была ирония, а в глазах уже начал закипать гнев.

Какого чёрта он так с ней разговаривает? Она подошла к плите и увидела там первую причину его плохого настроения – убежавшее молоко. Оставив это без комментариев, Таня, напевая весёлую песенку, положила себе овсянку и села за стол. Каша оказалась пересолёной. «Вот вам и вторая причина», – подумала она и героически продолжила есть почти несъедобную кашу. Игорь, медленными глотками отпивая свой утренний кофе, посмотрел на неё.