Ужин прошёл великолепно, всем было весело. Малышка рассказывала им, как провела день с вновь обретёнными друзьями, а после чая пошла спать. Игорь же остался за столом.

Таня собрала со стола грязную посуду и направилась к раковине. Она, в принципе, любила готовить, но если что-нибудь в жизни и ненавидела, так это мытьё посуды. Но ничего не поделаешь. Раньше начнешь – раньше закончишь, и Таня опустила руки в мыльную воду. Игорь наблюдал за ней. Вдруг, заметив что-то, бросился к ней и вытянул её руки из воды.

– Что это?

Её руки покраснели и местами покрылись красной сыпью.

– Ничего. – Она не собиралась ничего ему объяснять, но, увидев его упрямый взгляд, поняла, что он всё равно не отстанет. – У меня, похоже, аллергия на одну марку стирального порошка.

– Тебе так срочно надо было что-то постирать? – удивился он, но столкнулся с молчанием. – Ну, так как? Ты собираешься ответить или нет?

– Если ты так хочешь знать, я стирала твою рубашку, пытаясь отстирать жвачку. Мне это не удалось, – вздохнула она горестно.

– Дурочка! Я, конечно, не миллионер, но вполне могу себе позволить купить новую рубашку. – С этими словами он поднёс её руки к губам и начал покрывать покрасневшую нежную кожу любимой поцелуями. Неужели она так переживала из-за его резких слов по поводу этой несчастной рубашки? Глупенькая, как она не понимает, что её здоровье для него гораздо важнее любой рубашки, будь она хоть из самого редкого сорта шёлка! Игорь обнял её и, согревая своим дыханием, прошептал: – Позволь мне тебе помочь. Я помою посуду. – Его голос был таким нежным, таким сочным и красивым, что она невольно заслушалась. А тем более, этот голос произносил такие слова…

– Буду благодарна за любую помощь! – Она вытерла руки и отошла от раковины.

Игорь вымыл посуду, а Таня тем временем наслаждалась видом его мускулистых, даже зимой смуглых рук, при движении которых мышцы натягивали ткань рубашки. Она почувствовала, что её только что высохшие от воды руки стали влажными. Ей вдруг стало не хватать воздуха. Наверное, в кухне слишком жарко.

«Таня, не забывай, что ты телохранитель, Игорь – клиент, и ты не можешь испытывать к нему другого интереса, кроме профессионального», – внушала она сама себе.

Она не может хотеть его. Это было бы неправильно, ведь это не соответствует нормам служебной этики, ведь он бросил её... И последний фактор был гораздо более весом, нежели первый.

Нельзя позволять себе мечтать о нём. Она ждала его, пусть подсознательно, но всё же ждала целых тридцать лет. А он и не вспоминал о ней, женился, теперь воспитывает ребёнка. И, если верить Танечке, до сих пор очень любит свою умершую жену. В его размеренной жизни нет места для неё и её желаний.

Игорь открыл нижний шкафчик и выбросил в мусорное ведро остатки еды. Закрыл. Потом вдруг снова открыл и, заглянув внутрь, улыбнулся Тане самой очаровательной мальчишеской улыбкой.

– Ты выбросила все три пакета жвачки. Спасибо.

В её душе что-то дрогнуло, когда он обратился к ней, но она быстро взяла себя в руки.

– Не волнуйся. Завтра я закажу шесть пакетов не менее вредных леденцов.

Он усмехнулся, зная, что победил и ничего подобного она не сделает. А тому подошёл к ней и быстро чмокнул в щёку.

– Спасибо. – Он направился к выходу, оставив её, ошарашенную этим поцелуем, стоять у стола. Однако внезапно около дверей развернулся и, посмотрев на неё, сказал, сам не зная зачем: – С того новогоднего вечера я не выкурил больше ни одной сигареты, – и с этими словами он ушёл.

А Таня ещё долго ощущала прикосновение его губ к своей щеке, гадая, не приснилось ли ей это.